Наконец Бернард остановился у края большой ямы. У мысков ботинок, прямо на земле, лежал ещё один снимок — чёрный квадратик с белой рамкой без каких-либо силуэтов и надписей, как в самом начале. Луна висела над головой, похожая на лампу, какой Бернард иногда пользовался при съёмках. Он крепче обнял себя за плечи, стараясь хоть немного согреться, однако зыбкая земля внезапно начала уходить из-под ног, и он кубарем покатился на самое дно.

Тело заболело так сильно, будто его избили, а потом протащили по асфальту. Что-то остро упиралось в грудь, плечи, живот и бёдра, словно он упал на осколки или шипы. Стиснув зубы от боли, Бернард оттолкнулся от холодной и сырой земли. Когда открыл глаза, он даже не сразу понял, что смотрит прямо в пустые провалы глазниц. Бернард судорожно отпрянул в сторону, обнаружив, что секунду назад лежал на зеленоватом от мха скелете. Грудная клетка была проломлена в нескольких местах, и кости торчали угрожающе остро — костлявый оскал смерти. Бернард инстинктивно провёл рукой по груди и животу, проверяя, остался ли цел после такого опасного падения на останки.

Он наконец смог оторвать взгляд от тёмных провалов глазниц и, приподняв голову, увидел девушку в клетчатом пальто. Она стояла около останков и внимательно смотрела на невольно переставшего дышать Бернарда. Из пустоты вдруг появились руки и сомкнулись на шее девушки, однако их холодное прикосновение Бернард ощутил почему-то на собственном горле. Не в силах пошевелиться, он с ужасом наблюдал, как бледные руки всё крепче и крепче сжимали шею девушки, глаза её закатывались, а черты лица стирались, обнажая череп с чёрными дырами вместо глаз.

Земля под ладонями вдруг стала мягкой. Нет, не только под ладонями. Бернард весь проваливался в размякший ил. Время словно обратилось вспять и пересохший пруд стремительно заполнялся водой. Всё ещё чувствуя на шее холодную хватку, Бернард опустил взгляд и заметил, что прикован за ногу к огромной гире.

Едва не закричав во всё горло (или всё-таки закричав), он вскочил в кровати и схватился за голову, стараясь вытянуть из неё ужасные кадры. Сердце с силой стучало о рёбра, пальцы ощупывали влажное лицо, шею, торс.

Никаких рук, сжимающих горло. Никаких ям. Никаких призраков и скелетов. Никаких мертвецов. Он дома. В своей комнате с ловцом снов в изголовье кровати, перья которого тревожно колыхались.

Сердце сбавляло бешеный ритм. Бернард упал обратно на подушку, натягивая одеяло до подбородка и прислушиваясь, не разбудил ли спящего в соседней комнате Юэна своим внезапным пробуждением. Тишина. Звука шагов не слышно. Хорошо. Значит, он всё-таки успел подавить собственный крик.

Когда дыхание выровнялось, Бернард встал с кровати. Медленно, стараясь не наделать много шума, он пробрался к комоду и достал из ящика чистые вещи. Затем выбрался в коридор, залитый слабым светом ночника, и, наступая только на те ступеньки, которые не скрипели, спустился в ванную комнату.

«Всего лишь сон», — думал Бернард, подставляя лицо под струи горячей воды, больно впивающиеся в кожу. Боль сейчас была в самый раз. Она отрезвляла.

После того как они с Юэном обнаружили в лесу останки Лейлы Дарсен, прошло несколько дней. Всё это время Бернарду снился лес и пересохший пруд. В своих снах он просто бродил по лесу с приколотыми к деревьям снимками. Иногда выходил к огромной яме, стоял у её кромки, но не падал и даже ни разу не видел скелета. Порой находил снимки со странными силуэтами и с не менее странными надписями. Те сны не поднимали его посреди ночи в холодном поту. Их тревожный полог рассеивался к утру, оставляя лишь холодное неприятное послевкусие. «Кошмары обыкновенные». Тем не менее была в них некая последовательность. Словно с каждым сном обнажались новые подробности — больше снимков, крупнее яма, месяц ярче. И только сегодня кошмар так резво продвинулся вперёд. Неспроста.

Бернард считал, что всё ещё находится под впечатлением от того, чем поделился призрак Лейлы. Проще воспринимать это кадрами из жуткого фильма или видениями, чем осознавать, что всё когда-то произошло по-настоящему. Он и вовсе предпочёл бы забыть, но когда по соседству имеется бюро ритуальных услуг, это сложно. И сколько бы времени ни прошло, останки надлежало захоронить, а этим в их городе занимался только Виктор Чилтон.

Он пересёкся с ним в бюро. Юэн взял выходной, чтобы отвести Джинджер в школу — у девчонки начался новый учебный год — поэтому Бернард приехал в студию один. Виктор был немногословен и по-прежнему прихрамывал, опираясь на трость. Он сообщил имя... усопшей (или как правильно назвать того, кто умер уже много лет назад?), и Бернард сделал вид, будто впервые его слышит, думая только о том, что актёр из него никакой.

Виктор с минуту внимательно смотрел на Бернарда, будто бы знал обо всём и только ждал, когда тот сам расскажет историю о страшной находке в лесу. Впервые он чувствовал себя неуютно под пристальным взглядом мистера Чилтона. Мужчина поинтересовался, как у него дела, так как выглядит он нездоровым. Бернард отмахнулся дежурной фразой и поспешил к себе в студию.

«В таких случаях хоронят в закрытых гробах», — отметил он очевидный факт, когда увидел в окошко отъезжающий катафалк Чилтона.

По городу уже ходили новости о найденных в лесу останках. Однако мало кто знал, что кости нашли Бернард Макхью и Юэн Гибсон. По соображениям безопасности такие подробности не разглашались. Таким образом кости Лейлы Дарсен стали ещё одной их маленькой тайной.

Так что, думал Бернард, даже не удивительно, почему ему снились кошмары. Ещё немного полихорадит, но скоро эмоции и воспоминания улягутся, и подсознание не будет отзываться такой бурной реакцией.

Под душем Бернард простоял долго, зато когда вышел, образы призрака и костей почти развеялись. Они всё ещё вызывали тревогу, но такую слабую, что её можно было заглушить, отвлекшись, например, на работу.