Шрифт:
До сих пор ползаю на коленях
В поисках чего-то,
Что не даст мне утонуть.
...
Бегу вслепую,
Бегу вслепую,
Кто-нибудь помогите
Я бегу вслепую.
...
Я стараюсь изо всех сил,
Но всё пока остаётся прежним.
Я думал, если докажу,
Что могу летать,
То мне не понадобится
ничья поддержка.
...
Не могу найти ответы.
До сих пор ползаю на коленях
В поисках чего-то,
Что не даст мне утонуть.
Я бегу вслепую,
Бегу вслепую
Кто-нибудь помогите
Я бегу вслепую».*
Зал взорвался аплодисментами и одобрительными возгласами. Юэн осмотрелся и выдохнул. Прокашлялся и, не заставляя публику ждать, приготовился для следующей песни, чуть более энергичной и менее трогательного содержания. Песни, которую он на днях исполнял Бернарду на кухне. С тех пор он подправил звучание и кое-где заменил слова, но по факту она не сильно отличалась от первоначального вида. Бернард наверняка её вспомнит.
«...
Объяснить словами не выйдет
Я пытался — не получилось,
Но сожми мою ладонь
И ты поймёшь, что я чувствую.
...»
Тут уже публика подпевать не могла, так как наизусть слова знал только Юэн, но люди тепло встретили новую песню и не пожалели бурных оваций. Юэн сделал перерыв, чтобы выпить немного воды.
Вообще-то, выступление его планировалось быть коротким, так как он втиснулся в уже составленное расписание слишком поздно. Если бы сообразил раньше, можно было бы спеть песен пять-шесть. А сейчас всего две, третья изначально была под сомнением. Когда выбирал песни, сошёлся на том, что решит непосредственно на сцене, будет ли исполнять третью. Текст был написан давно, но с музыкой имелись проблемы. В момент, когда он услышал щелчок, похожий на звук спуска затвора фотоаппарата, — может, просто показалось — он осознал, что надо рискнуть. Бернард должен помнить эту песню, если не весь текст, то какие-то строчки точно.
Посмотрев на собственные пальцы, сжимающие гриф гитары, Юэн закрыл глаза, мысленно перенесясь в недавнее прошлое. Обступающий со всех сторон лес. Ловушками растянутая между веток паутина. Прелая листва под ногами. Запах сырой земли. Поваленные трухлявые деревья. Рука, протягивающая маленький ловец снов. Прикосновение тёплых пальцев. Обеспокоенные глаза цвета мха и стойкое предчувствие, что что-то должно произойти...
Пальцы двигались сами собой. Они будто лучше знали, какая мелодия необходима. В такие моменты Юэн доверял своему чутью. Потому что музыка рождалась внутри, а руки были инструментом её воплощения. И это тоже было одним из тех удивительных ощущений, которые лишь подогревали желание сочинять и исполнять песни.
«Моя кровать — холодная могила,
И воздух, которым я дышу — пустота.
...
Я знаю, что в следующий раз
Свет в твоём доме будет потушен,
А дверь заперта на замок».
Кончики пальцев приятно покалывало, губы растягивались в блаженной улыбке. Когда Юэн прекратил играть, на мгновение во всём зале повисла полнейшая тишина, а потом приглушённо, будто из потустороннего мира, раздались аплодисменты. Приглушённо, потому что во время исполнения песни Юэн унёсся куда-то совсем далеко отсюда — в лес, где за деревьями прятался незримый призрак, ведущий витиеватой дорожкой к собственным костям.
Контактировать с адекватной публикой всегда приятно, поэтому Юэн с особой оживлённостью отвесил поклон и даже отправил воздушный поцелуй. Кто-то крикнул, чтобы он сыграл ещё, но надо было уже освобождать сцену. Оказавшись за кулисами, он остановился около зеркала.
— Не думал, что когда-нибудь скажу это на полном серьёзе, — обратился он к своему отражению, — но я тобой горжусь, парень. Ты делаешь успехи.
***
Бернард стоял у ограждения с цифровым фотоаппаратом в руке, плёночный висел у него на боку. Юэн заметил его издалека, людей на ВИП-ложе было не много, большинство предпочло танцпол. Он направился к фотографу, однако на полпути его окликнули сидевшие за столиком и потягивающие коктейли девушки.