— Ведьмарка, — машинально поправила его Зося. — Местные называют ведьм ведьмарками.

— Ага. — согласился с ней Петька. — А еще каудухами. Забавно.

— Ничего забавного! — оборвала его Полина и приложила палец к губам. — Тише… вы слышите?

Со стороны леса донёсся странный звук — будто оборвалась натянутая струна. И почти сразу над головами с шумом пронеслась какая-то птица. Зося едва успела заметить серо-чёрное оперение и… оранжевый, смахивающий на лисий, хвост!

Глаза немедленно заслезились от слепящего солнца, и девушка решила, что ей просто почудилось.

— Сорока к плохому! — охнула Владислава и быстро сплюнула через плечо.

— Сороку увидеть к плохим вестям! — поддержала сестру Полина.

— Да бросьте вы, девчонки. — засмеялся Петька. — Сорока к перемене погоды летает. Сколько раз проверено. Правда, Зось?

Обсуждать причины появления сороки Зося не собиралась, да и торчать возле дома бабки-сказительницы — тоже. Поправив рюкзачок, она решительно вошла в калитку и двинулась по тропинке к крыльцу.

Из-под ног бросились куры, возмущённо прокукарекал петух, с заднего двора откликнулись еще какие-то птицы. На шум выглянула в окошко хозяйка — румяная бодрая старушка в белом платке и цветастом платье.

— Это кто же ко мне пожаловал? — добродушно поинтересовалась она. — Что за гостиньки на пороженьке?

— Здравствуйте! — расплылся Петька в улыбке. — Мы из города. На практику приехали. Собираем местный фольклор.

— Фольклор? — протянула бабка, внимательно разглядывая подошедших ребят.

— Ага. Сказки. Былички, песни.

— Ну, если былички — проходите. У меня не заперто.

— Здравствуйте, Филанида Паисьевна! — Петька снова поприветствовал бабку, и девчонки нестройно повторили. — Здравствуйте. Добрый день.

— Откуда имя моё прознали? — нахмурилась бабка.

— Да нам Корнеич сказал. Корней Захарович то есть.

— Корней значит… — бабка поправила платок и смерила ребят мрачным взглядом. — Что ж сам не зашёл?

— Да мы без понятия. — развел Петька руками. — Торопился, наверное.

Филонида Паисьевна покивала и, повернувшись к печи, принялась перемешивать что-то на широкой сковороде. Вкусно запахло поджаркой, и под аппетитное шкварчание у ребят немедленно подвело живот — так захотелось попробовать бабкиной стряпни.

— Рукомойник в сенях. Полотенце там же. Ополосните руки и за стол. Разносолов не держу. У меня всё просто, без выкрутасов.

Филонида Паисьевна разложила по тарелкам щедрые порции картошки, накромсала большими кусками огурцы, налила по полному стакану прозрачного компота из сухофруктов.

— Вот вы говорите — без выкрутасов… — Петька лукаво взглянул на бабку. — А имя-то у вас совсем не простое! Редкое имя! Малоупотребляемое!

— Обычное имя. Как мать с отцом нарекли — так под ним и хожу. Меня — Филонидой, а сестру — Авигеей… — бабка вдруг запнулась и метнула быстрый взгляд за окно. — Похоже, дождь собирается. Не вовремя вы ребятушки по гостям наладились.

Что-то зловещее прозвучало в её интонации, и у Зоси тут же пропал аппетит. Близняшки с Петькой уплетали жарёху, а она, едва попробовав, отодвинула тарелку и, не пригубив компот, выбралась из-за стола.

Бабка была права — мир за окном постепенно терял краски. Серая мгла медленно наползала на деревню со стороны леса, ластиком стирая синеву неба, солнечный свет и белые нежные облака.

— Наверное, нам лучше уйти. Чтобы успеть вернуться до дождя… — начала было Зося и охнула, увидев на заборе уже знакомую птицу. Та сейчас никуда не спешила, сидела нахохлившись, свесив вниз рыжий меховой хвост, косила на дом жёлтым глазом.

— Прочь пойди! — бабка замахала на птицу через стекло. — Кому говорю — брысь, брысь отсюда!

— Кто это? — Зося как заворожённая наблюдала за диковинной птицей.

— Это? Да сорока, — продолжая махать, Филонида Паисьевна как-то странно взглянула на Зосю.

— Но у неё хвост!

— Хвост. Сорок без хвоста не бывает.

— Но…

— Молчи! — бабка сунулась к самому лицу, зашептала чуть задыхаясь. — Выдашь себя — курнеля запомнит! Перестрянет в лесу — не отпустит! Не отвяжешься!

— Вы чего? — опешила Зося в ответ на бабкино шипение. — Я всего-то спросить хотела…