— Но как сычик меня нашёл?

— Почувствовал. Всё благодаря перу, что ты с собой носишь.

— И сюда он за мной прилетел?

— За тобой. Потому не теряй время. Пока сопуша кашу стряпает — отправь его за булавкой.

— Да. Конечно! Сейчас попробую…

Зося посмотрела в сторону печи, а потом неловко поклонилась. Мысленно поблагодарила домового за помощь, а потом попросила отыскать булавку бабы Филониды.

Воинственно заклекотав, сычик снялся с печи и унёсся прочь через дверку в крыше. Сопуха едва успела её приоткрыть, выпуская шустрого малыша.

Потом она снова ушла за печку. Загремела там чем-то, забулькала.

И Зося не выдержала — спросила Чуру о том, кем является её странная помощница.

— Сопуша и сопуша. Зачем тебе знать?

— Интересно очень! Что она за существо? Прасковья… когда пыталась меня выманить… сказала, что зашила ей рот!

— У сопуши не только рот зашит. Внутри она друзелей набита. Беленой-травой. Да багуном.

— Как???

— Так. Говорю же — тебе про то знать не надобно. Сопуха раньше человеком была. До того, как к Прасковье попала.

Пока потрясённая Зося переваривала эту информацию, сопуха принесла чугунок с чем-то вязким и серым. Бахнула его стол, положила ложку и показала жестами Зосе, чтобы пробовала.

— Отведай кашицы из продела. Она тебя подбодрит. Пару ложек съешь и хватит. Чура подчерпнула немного варева, плюхнула на тарелку и пододвинула Зосе.

Каша выглядела отталкивающе, но Зося всё же превозмогла себя и осторожно попробовала. Погоняв во рту, с трудом проглотила неаппетитную липкую массу. И чтобы отвлечь внимание Чуры спросила, как нужно будет поступить с булавкой Филониды Паисьевны.

— Булавку у меня оставишь. Авось когда-нибудь и пригодится. А домового тебе придётся забрать.

— Я… не против его забрать. — Зося слегка замялась, пытаясь представить, как поведёт себя сыч в их городской маленькой квартирке. — Но удобно ли ему будет? У нас не так, как в деревне. Мама работает. Мне тоже придётся искать работу. Он не заскучает?

— С чего ему скучать? Он же домовый. Приноровится ко всему.

— А как его нужно перенести? В лапте? Или на венике?

В ответ Чура рассмеялась.

— В сумке перенесешь. Скажем, чтобы клубком перекинулся. Тебе так будет сподручнее. Сумку-то где оставила? Ты ж не с корзинкой приехала?

— Сумка у Нины в гостевом доме. — Зося охнула и прижала руку к губам. — Мне что — придётся пойти в поселок? Там же Андрей!

— Придётся. Вещи нужно забрать.

— А это обязательно? Там ничего особо ценного нет. Зарядник я новый куплю. Да и сумку тоже. — Зося даже подумать не могла о том, чтобы вернуться.

— Обязательно! Через вещь тебя запросто можно обратно сманить. Заклясть. Болячку наслать. Порчу.

— А если я встречу Андрея??

— Научу тебя, как поступить. Да и днём при всех он ничего тебе не сделает. Главное — в глаза ему не смотри и речи не слушай. И тверди, что ничего не помнишь. Это чтобы не досаждал расспросами. Соври, что побудешь еще несколько дней. Что хочешь сходить в лес. Запутай его. А это поможет. Вот, возьми-ка. — к Зосе подплыл по воздуху пушистый кусочек зеленого мха. — Пока ты спала, я на него пошушукала. Будет тебе оберегом.

— Мне что-то не по себе. — Зося закрутилась по комнатушке. — Вдруг я увижу Прасковью?

— Главное — никуда с ней не ходи. Веди себя как я научила. Пусть думает, что ты всё позабыла.

— А если они станут меня караулить? Как я смогу уехать незамеченной?

— Дам тебе прутик дубовый. Он послужит мостом до нужного места. Но сработает только раз. Хорошо подумай, прежде чем принять решение.

Больше поговорить они не успели — прилетел запыхавшийся сычик с булавкой в клюве. Чура забрала её и велела домовику полезать в корзинку. Кувыркнувшись туда пёстреньким растрепанным клубочком, сыч мигнул желтыми глазами и притих.

Чура положила рядом с ним тоненькую веточку без листьев — наверное тот самый волшебный прутик. А сверху прикрыла всё связанным из паутины платочком, напомнив — что через него Зося всегда может связаться с ней.

Приобняв девушку, она проводила её до бревна, и когда Зося перелезла на другую сторону, пожелала, чтобы дорога легла скатёркой.

Зося оглянулась в последний раз, помахала торчащей возле хатки сопухе и решительно пошла вперёд.

Уже по дороге к поселку подумала о том, что так и не спросила о том, как Андрею и его бабке удалось обхитрить Чуру, а еще не узнала — как Прасковья превращалась в курнелю? И как она смогла удержаться на границе между миром мертвых и живых? Не попросила разъяснить и про колыбельную — когда и кому её должна спеть?? Многое, очень многое она позабыла выяснить. Но сейчас это стало уже не важным — ведь впереди предстояло еще одно, самое опасное испытание. Зося не слишком верила в силу оберега, что дала баба Чура, и очень-очень боялась.