При появлении Зоси кикимора заголосила еще громче и жалобнее. Сыч тоже издал недовольное клекотание и укоризненно мигнул.

— Голоднооо… ссохлося всё… водицы бы испить…

— Вы почему не поели? — удивилась Зося. — Мама же пирог испекла, и чай с вечера остался.

— Не можем мы без разрешения! На новом месте разрешение нужно. — возмущённо перебила её тэрэнька. — Что ты за хозяйка! Зачем нас сюда принесла да и бросила??

— Простите. — Зосе сделалось неловко. — Я отвлеклась, забыла про вас. Но вы тоже молчали! Не подавали о себе знака. Почему?

— Не молчали, а приглядывались. — поправила тэрэнька. — Нужно было всё изучить, с местными обзнакомиться. Мало ли, куда ты нас затащила!

— И как — познакомились?

— Не-а. Нет здеся никого. Печать запустения на всём.

— Какая еще печать? — возмутилась Зося. — Мы с мамой не шикуем, конечно. Но и не бедствуем!

— Помощников у вас нету. Друзей дома. Вроде Злуча и меня.

— Злуча??

— Агась. Злучь — вон он, сверху сидит. Бывший домовик Филониды.

При этих словах, сычик пронзительно вскрикнул и, зависнув в пустоте, сердито защёлкал клювом под начавшееся верещание тэрэньки.

— Уйми его, хозяйка! Уйми Злуча! — взмолилась кикимора. — Он мне все волосья повыдергает! Озлился на меня за имя!

— Злуч, перестаньте. Пожалуйста! Хватит трепать Валентину! — слегка запнувшись, попросила Зося. Она не знала, как правильно обращаться к домовику. И не представляла — как можно его усмирить.

Однако сычик послушался сразу же. Всё от того, что Зося назвала тэрэньку по имени. Снова усевшись на спинку кресла, невозмутимо принялся чистить пёрышки, а кикимора еще долго причитала про испорченную прическу.

— Может вам зеркало дать? И расческу? — предложила Зося.

— Расческу! — передразнила тэрэнька и громко высморкалась. — Что ж ты за хозяйка такая! Не можешь защитить свою помощницу от тирании! Андрюшка бы такого ни в жисть не допустил! Раскрошил бы сыча на тысячу перьев! Зачем я только к тебе притащилася! Ох, судьбина моя, ох, горемыка!

Зося почувствовала себя виноватой. Действительно, с Валентиной нехорошо получилось. Сычика она сразу планировала забрать с собой, а кикимору прихватила случайно, вместе с фартуком. Как же её теперь вернуть?

— Не надо меня возвращать! — немедленно фыркнуло с кресла. — У Андрюхи не забалуешь. Без работы ни на минуточку не оставит. А у тебя прямо курорт. И ничего так, миленько. Мне всё нравится.

— А вам… тебе нравится? — спросила Зося у сычика Злуча.

Но тот промолчал, лишь наклонил голову в сторону и мигнул.

— Нравится, нравится. Не сумлевайся. Где, говоришь, пирог?

— Да на столе, под салфеткой. Это теперь и ваш дом. Берите, что хотите.

Затрепетал воздух, протопотали частые шажки — это тэрэнька устремилась на кухню. Минуту подумав, сычик полетел вслед за ней. И Зося поплелась следом.

Пирог исчезал на глазах, по всей столешнице были рассыпаны крошки. Сычик деликатно склевывал их, тэрэнька же громко и смачно жевала.

Забулькал чайник, в чашку полилась заварка, с полки плавно спланировала стеклянная сахарница до верха заполненная ровненькими коричневыми кусочками.

— Чтой-то сахар у тебя загорелый… будто грязный? — с подозрением спросила тэрэнька.

— Тростниковый потому что. Он полезнее белого. Давайте, я чайник разогрею… — запоздало предложила Зося, но в ответ снова раздались хруст и чавканье.

И всё же Зося поставила чайник на плиту — ей тоже захотелось чая.

В компании домовика и кикиморы она почувствовала себя значительно лучше и увереннее. Пирога ей не оставили, но в вазочке еще были конфеты. В холодильнике лежали сыр и колбаса.

Так что поздний ночной перекус продолжился.

Расслабившись, Зося пожаловалась, что забыла у Андрея сумку, чем вызвала новое фырканье тэрэньки.

— Да мы уж поняли про то. Не дураки. С утра по дому как подстреленная мечешься. Соль, вон, рассыпала — мне и к окошку теперь не подойти. А поглазеть-то охота — как в городах живут? Выгуляешь меня как-нибудь, а, хозяйка?

— Как это — выгуляешь? — оторопела Зося.

— Да молча. Фартук на себя набросишь и на улочку. Только соль перед тем смети, а то ведь не выпустит меня.

— Зачем вам на улицу? — Зося представила, как в фартуке бродит по торговому центру и рассмеялась.

— Дак поглазеть же! Интересно — что у вас купить можно? И почём? Уж так в магазин хочется, на тряпочки глянуть. И в этот, как его-то? Парфбар! У Андрюшки одна девица приезжая… из тех, что потом… ну, ты понимаешь… Так вот она так пахла, так пахла! Провоняла прямо весь дом. Все уши нам прожужжала про этот самый парфбар!