Шрифт:
Прошло почти два дня с тех пор, как они убили тварь в Tи-Шаке. Два долгих дня. Атмосфера на Клайм постепенно растворялась за это время, становясь пустой, тусклой и пугающей. Тени стали гуще, воздух был полон угрозы. И, возможно, часть этого была каким-то ужасным инопланетным влиянием, направленным на станцию и ее обитателей, но большая часть исходила изнутри.
13
ОКОЛО ТРЕХ ЧАСОВ ДНЯ, Кох начал кричать.
Он прибежал из коридора С в кают-компанию, в полной истерике. Койлу и Локку пришлось его буквально зажать, и он боролся с яростью, голова моталась из стороны в сторону, на губах была пена.
Гвен взяла шприц в медотсеке и вколола ему торазин, и через несколько минут он обмяк.
– Что случилось?
– спросил его Койл, но, поскольку он только что пришел из коридора С, он мог себе представить.
– Батлер, - сказал он, его голос был странно хриплым и протяжным.
– Она... она не человек.
В этот момент Гвен вышла, чтобы взглянуть на Батлер.
Если все пойдет как надо, они избавятся от Батлер через несколько часов. Особый Эд связался с Колонией, и они выехали за ней.
– Что ты там делал?
– спросил его Локк.
– Знаешь же, что происходит... зачем ты туда пошел?
Он покачал головой.
– Я должен был увидеть... увидеть сам. Затем он издал странный сдавленный звук горлом.
– Она не человек... как они и говорили... внутри нее что-то есть... что-то, что может читать твои мысли и заставлять вещи двигаться. Кох просто лежал, дыша, его глаза были расфокусированы.
– Оно... оно знает... знает все о тебе... оно знало о моей матери. Оно знало, как она умерла! Когда она умерла! И... и... и....
– Да?
Кох вытер пот с лица и уставился на влагу на своей ладони, словно это был не просто пот, а, возможно, кровь.
– Она сказала мне... сказала мне, что я умру здесь внизу...
Он закрыл лицо руками, и было трудно сказать, был ли звук, который он издавал, смехом или рыданиями, может быть, и тем, и другим.
– О Боже... о Боже... о Боже... она не человек, мужик. Она носитель чего-то. Чего-то... чего-то древнего, чего-то злого. Оно знает будущее, оно знает прошлое.
14
ВСЕ НАЧАЛОСЬ С грохота и все в куполе услышали это.
Где бы они ни были и что бы они ни делали, они внезапно остановились.
Прислушались.
Явления начались снова.
Все они хотели верить, что снаружи собирается шторм, заставляющий купол трястись, как это иногда случалось в разгар зимы, но это было по-другому, и они все чувствовали это своими позвоночниками. Ни один шторм не звучал так. Ни один шторм никогда не издавал пронзительный визжащий звук, словно металл рвется о металл, который постепенно набирал высоту, пока не превратился в пронзительный, диссонантный, почти музыкальный свист, который оседлал завывающий ветер и стал сам ветром.
Купол дрожал.
Огни мерцали.
Какая-то странная сине-белая энергия изгибалась над крышами.
Внезапно и необъяснимый стук раздался внутри стен и в коридорах. Пол вибрировал, а воздух наполнился скребущим звуком, словно вилками водили по школьным доскам.
Двери открывались и захлопывались.
Потолочные плитки падали.
Компьютеры сломались.
Люди кричали.
И вот так все началось.
15
ОСОБЫЙ ЭД БЫЛ В своем офисе, когда это произошло.
Он просматривал отчеты, тщетно пытаясь найти способ придать хоть какой-то смысл всему, что произошло, и терпел неудачу. Он нажал несколько клавиш на ноутбуке, и экран потемнел, а затем снова загорелся...
...что-то вокруг него сдвинулось, изменилось.
Чувствуя, как в груди разрастается тревога, он огляделся, облизывая сухие губы. Почувствовав, что чего-то внезапно не хватает или вторгается что-то лишнее, он поставил чашку кофе...
...волосы на затылке встали дыбом.
Страницы его блокнота затрепетали, словно на ветру. Запертые картотечные шкафы начали скользить по полу, медленно вращаясь по кругу. Стул, на котором он сидел, начал двигаться, скользя по полу, как будто его тянули.
"Вот оно", - подумал он в самом темном углу своего разума. "Вот оно, чего мы все ждали и боялись. Вот оно".
Глубоко дыша и пытаясь убедить себя, что он не совсем спятил, он наблюдал, как вещи вибрируют на столе, танцуя: ручки и карандаши, планшеты и кофейные чашки, резинки и стопки стикеров для заметок. Скрепки вылетали из устья чашки, как лава из конуса вулкана. Они разлетались в воздухе, вращаясь, словно пойманные в какой-то безумный магнитный вихрь. Бумаги взлетали и планировали вниз, как опадающие осенние листья.