Описав проблему Гадюке, мы посовещались и решили немного подождать. А потом я целых два часа наблюдал за икрой и ловил многочисленные импульсы передаваемых сигналов. Однако появления отложивших икру существ мы так и не дождались.

— Подъём. Нечего здесь высиживать.

Я растолкал начавшую дремать Гадюку.

— А если они нападут?

— Будем действовать по обстоятельствам.

Осторожное продвижение, на дистанцию сотни метров, не выявило никаких подозрительных шевелений. Моя аварийная система на затылке тоже упорно молчала. По дороге я пожалел только об одном, что не прикупил на базаре в Баграме красавки или кеды. По песочку передвигаться в солдатских сапогах было нормально, но как только мы начали прыгать по развалинам, ситуация изменилась. Здесь смена на лёгкую и удобную обувь была бы уместна.

Добравшись без приключений до следующего обвода крепостных стен, мы преодолели его через огромный пролом, похожий на те, что оставляют авиационные бомбы. Дальше подъём продолжился по засыпанной песочком, широченной лестнице. И именно на ней, буквально через десять минут продвижения, я обнаружил интересную находку.

Это была площадь, расположенная между пролётами, состоявшими из сотен ступеней. Тысячи лет назад, в центре площади работал огромный фонтан со статуями ракшасов. Под ним я обнаружил катакомбы с рунным кругом по центру. Таким же камнем силы, как обнаруженный на месте конечной парковки грузовика.

Следы скатившегося здесь ЗИЛ-130 тоже обнаружились, в виде потерянной запаски и вылетевшего из кузова тюка с афганской формой.

— Значит, мы появились в этом осколке именно здесь — вывела Гадюка.

— Нет, это только транзитная остановка. Видимо, сделанная для слива лишней энергии при переносе. А появились мы где-то там.

Я указал на цитадель, буквально нависавшую над развалинами древнего города.

Следующая пара обелисков была снесена под корень. Не знаю, чем здесь так ударили, но крепостная стена и всё остальное, в радиусе километра, превратилось в груды щебня.

В этом секторе не обнаружилось ни одной икорной кладки. Зато нашлось ещё одно железобетонное свидетельство, посещения города людьми из нашей реальности. Дюжина, порубленных на куски тел, были раскиданы на засыпанной песком площадке.

Осмотрев огнестрельное оружие, амуницию и остатки красных мундиров, я пришёл к выводу, что это английские солдаты. Судя по году выпуска на стволе кремнёвого мушкета и медным знакам на выцветшем сукне, они провалились сюда в двадцатых годах девятнадцатого века. Причём порубленные тела были разбросаны не просто так. На англичан напал кто-то очень быстрый и пройдя сквозь строй, как ураган, порубил в капусту пытающихся сопротивляться солдат.

Не, знаю кто это сделал, но сам факт наличия следов схватки, заставил насторожиться.

Тщательное исследование окружающего пространства, позволило обнаружить уходящие под землю бронзовые жилы. Однако подключиться к остаткам обелисков, я не смог. Видимо, целостность руны в виде глаза, было обязательным условием для работоспособности ретранслятора.

Долгий подъём по засыпанным песком ступенькам, дал о себе знать. Гадюка спортивная девчонка, но скитания по жаре в течение двенадцати часов, вымотали её до предела.

В отличие от неё меня поддерживала энергия, сочащаяся из переполненного хранилища. Однако я заметил несмотря на перманентное укрепление мышечной силы и стойкости организма, усталость бесследно не пропадала. Эта как с сильной болью, купированной сильными медицинскими препаратами, ты её не чувствуешь, но подсознательно понимаешь — она никуда не делась и в любой момент вернётся.

— Всё, привал.

Я указал на высокую кучу крупных обломков, прикрывающую тенью участок в пару десятков метров. Два раза повторять не понадобилось. Гадюка устало опустилась на песочек и сразу потребовала заняться приготовлением чая. Я сделал, как она просит. А после чаепития и приёма пищи напарница оживилась и начала задавать вопросы.

— Ты долго рассматривал мумифицированные останки солдат в красных мундирах. Как думаешь, кто их убил?

— Точно не знаю. Но есть предположение, что это сделал один из ракшасов.

Выслушав мою догадку, Гадюка нервно вздрогнула и на всякий случай переложила на колени автомат.

— Один из этих синекожих амбалов? Но они жили здесь десятки тысяч лет назад. Неужели кто-то из шестируких мог дожить до девятнадцатого века.

— У нас нет с собой нужного оборудования, так что мы не знаем, с какой скоростью и в какую сторону, течёт временной поток, в этом осколке реальности. И всё, что мы знаем о ракшасах, взято из искажённых древних эпосов, народов, проживающих в восточной части Евразии. В связи с этим, я уверен только в одном, эти синекожие здоровяки, здесь раньше точно водились.

— В пустыне ты нашёл вот это — гадюка указала на пиалу. — Неужели в огромном городе не обнаружилось ничего подобного под слоем песка?

— Я тоже предполагал, что меня ждёт куча находок. И кое-что действительно нашлось, но почти всё это засыпано камнями. А сейчас разгребать развалины, это точно не наш вариант. Думаю, мы обойдёмся без археологических раскопок.

— А что именно ты там видел?

— Много битых черепков, кости, хитин, части бронзового и железного оружия. Доспехи и немного золота, но очень глубоко под слоем песка.