Я подошёл к парням и помог им перевернуть стол. Коготь, сидевший у стены, сопровождал это действие удивлённым взглядом. Такое «единение» с подчинёнными лидеру бандитов было в новнику. Впрочем, оно и неудивительно. Оно было в новинку для всех, кто недельку-другую не пожил с нами.

— Ну а теперь можно и поговорить, — бросил я, поднимая с пола табурет. Поставил его и уселся за стол. Слегка помятого Когтя усадили напротив. Он хотел что-то сказать, но по моему взгляду понял, что лучше держать язык за зубами, пока не спросят. Я мрачно ухмыльнулся. В немалую копеечку мне обошёлся этот взгляд. Разве что уплачено за него было чужими жизнями.

— У тебя два варианта, — начал я, — Ты сейчас сидишь, не пиздишь, чётко отвечаешь на мои вопросы, и если твои слова окажутся правдой, то ни я, ни мои люди тебя не тронут. Либо ты сейчас начинаешь упираться, и тогда мы просто отрежем тебе яйца. Тут один из моих ребят поспорил, что сможет сожрать человеческие яйца. Угадай, чьи мы подадим ему на обед?

Коготь непонимающе уставился на меня. Затем начал понемногу бледнеть. Пусть и медленно, но до него всё-таки доходило, что угроза была вполне реальной.

— Начнём с вопроса попроще, — хищно ухмыльнулся я, — Где общак банды?

— Чего… — непонимающе уставился на меня Коготь и тут же схлопотал увесистую трещину от Эрика. На лысом черепе появился отчётливо заметный след, быстро набухающий каплями крови. Снять с руки латную рукавицу боец перед ударом не потрудился.

— Как я уже сказал, я и мои люди тебя не тронут, только в случае, если ты будешь отвечать коротко и по существу. Итак, повторяю вопрос — где общак банды. Место, где вы храните самые ценные вещи. Например такие, которые можно прихватить с собой, в случае если придётся быстро смываться.

— Стоит мне сказать, вы меня тут же и… — новый удар. С носа кончика носа главаря сорвалась капля крови. Упала на столешницу и неаккуратной кляксой расплескалась по её поверхности.

— Понимаю, — осклабился я, наблюдая за тем, как Коготь мотает головой пытаясь прийти в себя. Надо бы дать знак парням, чтоб были с ним чуть помягче. От мёртвого или дурного бандита нам не будет никакого проку, — Ты привык иметь дело с ублюдками, которые готовы кинуть и нарушить слово при первой же возможности. Вот только я не из них. Если я сказал, что мои люди тебя не тронут, значит они тебя не тронут. Напряги свою голову и соображай быстрее. Тогда, быть может, даже доживёшь до заката.

— Хорошо, — Коготь сплюнул кровь прямо на стол. В вязкой алой лужице плавал осколок зуба. Это он так пытается отомстить нам? Хотя-бы плюнуть напоследок. Вот только в лицо слишком боязно — может прилететь по шее. Поэтому лучше испачкать стол. Смешно и жалко одновременно.

— Между конюшней и псарней, возле частокола, — продолжил бандит, — Всё самое ценное — там. Жизнью клянусь.

А он здорово перетрусил. Привык общаться с крестьянами, которые не в состоянии дать сдачи. Теперь же, когда сам получил по зубам, превратился в такого же перепуганного вахлака, который готов отдать последние трусы, лишь бы хоть немного продлить своё жалкое существование. Мда… И откуда у меня вообще взялась мысль, что в бандитском логове меня будет ожидать серьёзный противник?

— Дурная примета клясться тем, что тебе не принадлежит, — прогудел Ольрих, — Твоя жизнь в наших руках. И пока ты её не выкупил, не стоит ей клясться.

Дверь со скрипом открылась и внутрь ввалились несколько человек с оружием наготове. Бернард, Брандон и парочка бойцов из зелёной десятки.

Я чуть повернулся на стуле и ухмыльнулся.

— О, парни, а мы вас уже заждались. Что-то вы не торопились. Были проблемы?

— Пришлось немного поблуждать по топям, — пожал плечами сержант, — В остальном ничего такого, о чём стоило бы рассказывать.

— Потери?

— Двое… — сержант оглядел зад, по которому были разбросаны тела убитых и тут же поправился, — Трое наших. На почти три десятка их. Неплохой расклад, хотя сражались они неумело.

— А остальные? — поинтересовался я, — Бандитов вроде было шесть или семь десятков.

— Побросали оружие и сдались. Что-то их здорово испугало. Ты опять что-ли пытался глазки строить? — Бернард как всегда был в своём репертуаре. Я ухмыльнулся.

— Вроде того. Но они не соизволили ответить мне взаимностью, чем бесконечно глубоко ранили моё чуткое сердце.

— Поэтому ты решил им кровь пустить? — хмыкнул Брандон, с интересом осматривая заваленную телами комнату.

— Ну так от любви до ненависти один шаг, — я ухмыльнулся, но тут же посерьёзнел и добавил, — Ладно, побалагурили и хватит. Чего хотели? У меня тут важный разговор.

— Что делать с пленными? — спросил Бернард, — В этот раз их оказалось довольно много. Кормить и стеречь такую ораву будет накладно.

— Доставим их пред светлые очи сенешаля? — предположил десятник, — Пущай это будет его головной болью, значица.