— А как я, по-вашему, должна проверить этот материал, не имея необходимого исходника?!

— Тогда я хотел бы узнать, как вы сделали этот исходник! Ведь, насколько мне известно, производство «фейского наслаждения» очень трудный процесс. Мало того, в последнее время чистый материал практически невозможно достать. На черном рынке осталась лишь жалкая подделка, а то, что я увидел сейчас…

— На что это вы намекаете?! Что я имею к нему какое-то отношение? Если бы каждый алхимик умел синтезировать подобное, «фейское наслаждение» не продавалось бы за такие бешеные деньги!

И тут меня осеняет.

— Вы говорите, что его практически не осталось?

— Именно, — и добавляет тот с некой гордостью. — Наша стража отлично поработала, чтобы убрать эту гадость с улиц города.

— Так вот зачем им нужен кристалл превращений!

— Что?

— Они хотят использовать его, чтобы снова наладить производство порошка! Понимаете?

— Вообще-то не совсем.

— У них чего-то не хватает. Может, материала, может, необходимого ингредиента, а может того, кто умел все это соединять. То есть ваша хваленая стража ни при чем, — посылаю говорящий взгляд. — Они просто не могут создать «фейское наслаждение»!

— Что вы имеете в виду? — спрашивает эльф, игнорируя мою шпильку насчет его товарищей по оружию.

— А то, что чтобы наладить свой преступный бизнес, им нужен необходимый элемент, который они никак не могут воссоздать. Но будь у них кристалл превращений, этот элемент перестанет иметь всякое значение. Потому что все, что им нужно… — демонстрирую я черный камень, уже снова ставший невзрачным комочком. — Вот это…

— Это то, что я думаю? — щурится инспектор.

Киваю.

— Разве вы не говорили, что бандиты его украли?

— Говорила, — соглашаюсь. — Но… я ошиблась. В общем, не время это обсуждать, главное, что это он.

— И с его помощью можно создать что угодно?

— Насколько мне известно, да.

Адертад с сомнением всматривается в артефакт на моей ладони. Да, весьма трудно предположить, что что-то непрезентабельное вроде него может оказаться настолько ценным. Сама прошла через нечто подобное, так что не осуждаю.

— И почему я должен поверить, что вы ни разу не использовали его для создания чего-то запрещенного? — наконец спрашивает Ар-Фэйниэль.

— Пфф! — фыркаю я. — Только существо, совершенно не разбирающееся в алхимии, может задать подобный вопрос. Это не волшебная палочка, а алхимический инструмент. И чтобы что-то создать нужно знать не только процедуру, но и определенные параметры, свойства… И к тому же иметь необходимую для этого основу. Понимаете?

— Будем считать, что да, — отвечает тот, не желая вдаваться в технологические подробности. — Так, в итоге, то, что я нашел на сладе, и правда является основой для «фейского наслаждения»?

— Очень похоже, правда, в данном случае я подозреваю, что это не столько основа, сколько результат неудачных экспериментов, — отвечаю, пересыпая в ладони принесенный Адэртадом образец.

— То есть кто-то пытается синтезировать «фейское наслаждение», но у него не получается? — уточняет тот.

— Именно.

— Хм… — задумчиво хмурится эльф.

Его длинные пальцы начинают щупать волевой подбородок, никогда не знавший лишних волос. В таком виде он напоминает греческие скульптуры. Хоть сейчас ставь на пьедестал. Правда, насколько я помню, все они обычно были совершенно голыми… мммм…

Ловлю на себе его пристальный и несколько недовольный взгляд, понимая, что слишком явно оглядывала собеседника на предмет раздевания. Черт, попалась. Снова.

— Мне очень интересно, как вот это оказалось на складах, принадлежащих члену палаты лордов, — спрашиваю я, надеясь сменить фокус внимания.

— Есть у меня одно предположенье… — только и говорит тот.

— Правда? Какое?

Эльф снова смотрит на меня с повышенным вниманием. Будто бы пытается понять, можно ли мне доверять. Но потом все же объясняет.

— Что, если Торонат Нинглорон все-таки сдавал эти помещения кому-то другому? Кому-то о ком не нужно упоминать на официальных встречах? И что, если этот кто-то решил, что лорд превратился для него в угрозу?

— Почему?

— Не знаю. Возможно, условия их сделки стали для Нинглорона слишком невыгодными или опасными. Или он по какой-то причине не хотел отдавать «фейское наслаждение», а возможно даже грозился сдать «партнера» с потрохами. Вариантов достаточно. Но если он перешел дорогу кому-то подобному, не удивительно, что лорда решили убрать. Осталось лишь понять — кто.