— Разумеется, если ты не будешь меня прерывать.

— Я тебя не прерываю!

— Правда? — вскидывает тот бровь.

Ну ладно, возможно, иногда. Я взглядом показываю продолжать.

— Мне нужно, чтобы ты отказалась… — говорит он, постукивая длинными пальцами по столу.

— Отказалась? — непонимающе переспрашиваю я.

— Да, отказалась, — его темные глаза так и впиваются в меня.

Он считает, что эта вот шарада как-то очень легко расшифровывается? Или я должна была понять, о чем он по какой-то ключевой фразе?

— Да что, черт побери, ты от меня хочешь?! — восклицаю я, и тут меня осеняет догадка. — Ну, уж нет! Если ты считаешь, что после всего я так просто отдам тебе кристалл превращений…

— Кристалл превраще… — волшебник осекается, и вдруг его взгляд и голос становятся совершенно другими. — О чем ты говоришь, Незабудка?

— А о чем ты, собственно, говоришь?! — растеряно повторяю я.

Ведь если он пришел вовсе не за артефактом, то тогда зачем?

— Ты сказала «кристалл превращений»? — весьма заинтересовано повторяет волшебник. — Тот самый артефакт, о котором я думаю?

— Кто может знать, о чем ты там думаешь! — весьма нелепо отмахиваюсь я.

Ничего не понимаю, или этот раздражающий тип достоин Оскара, или он и правда ничего не знает о том, что находится в моих руках. Но если он ничего не знает, то… тут я вообще теряюсь в догадках, что именно «то».

— Я думаю о том, что это ты имела в виду под фразой «так просто отдам тебе кристалл превращений».

— Ничего не имела в виду. Просто сказала первое, что в голову пришло.

Нелепая отмазка? Еще какая! Но ничего более подходящего у меня в тот момент не придумалось.

— А с чего это тебе в голову приходят подобные вещи? — щурится тот.

— Ну, так я ж существо непредсказуемое, — стараюсь выглядеть максимально расслабленной, а у самой внутри сердце так и колотится. — Женщина, да еще и фея…

— Не строй из себя дурочку, Эйн! — немного раздраженно восклицает Артанис. — Причем здесь алхимический инструмент, изготовленный самим великим магистром Кобриани?

— Кобриани?

— Да, Кобриани! Что здесь непонятного?

— Вообще-то я и правда, ничего не знаю ни о каком Кобриани…

И я не вру. Конечно, я что-то слышала об этом волшебнике, но он жил так давно, что от него осталось только имя, да и только. И про то, что именно он создал кристалл превращений я действительно не в курсе.

Ангрэм кривится, как всегда, когда оказывается в обществе, которое, по его мнению, не достойно присутствия этой необыкновенной со всех сторон персоны.

— Это азы, моя крошка, — нравоучительно замечает он. — И если бы ты училась, вместо того, чтобы вертеть хвостом и пытаться влезть туда, куда не нужно, ты бы это знала… Неужели после этого ты еще будешь пытаться доказать, что «Ядовитый плющ» может быть моим конкурентом?

— Ну и зачем мне твои азы? — нагло интересуюсь я, показательно усаживаясь нога на ногу. — Если бы «Ядовитый плющ» не являлся твоим конкурентом, ты бы не пытался все время доказать обратное.

Будь на мне сейчас мои прекрасные шорты, а не этот бабушкин наряд, вышло бы более впечатляюще. Но и так заметен мой очевидный скептический настрой.

— Просто у кого-то талант к алхимии, как не крути, — я добавляю новый жест к моему перфомансу, сцепляя пальцы в замок и выразительно укладывая руки на коленку. — А кому-то лишь тот факт, что он окончил королевскую Академию, помогает поддерживать образ хоть какого-то специалиста по данным вопросам.

Я, конечно, очень сильно перегнула, это каждый дурак поймет, но Артанис слишком себялюбив, чтобы пропустить подобное мимо ушей. Он злится, хоть и пытается это скрыть, что особо заметно по немного вздувшейся шее и прищуру глаз. Вообще злить этого напыщенного павлина одно из любимейших моих развлечений. Так что даже сейчас, когда я нахожусь в весьма странном положении, не могу отказать себе в удовольствии, чтобы не насладиться волнами недовольства, исходящими от мага. Они практически видны невооруженным глазом. Знаете, как марево над дорогой в особо жаркий день.

— Ты самая невыносимая из всех необразованных выскочек, каких мне только удавалось встречать, — цедит тот, безрезультатно пытаясь сделать дыхание чуть ровнее.

— Самая талантливая, ты хотел сказать? — как ни в чем не бывало продолжаю я.

— Нет, я сказал именно то, что хотел! — взвизгивает волшебник, хлопая ладонью по столу, отчего крошки от его надкушенного кренделя подпрыгивают и рассыпаются около тарелки беспорядочным ореолом. — И я клянусь, что пущу тебя по миру, если ты не откажешься от участия!