Кристина, стараясь не обращать внимания на их пьяную болтовню, принялась за уборку в комнате. Но разговор на кухне становился все громче и развязнее, и она невольно прислушивалась.

Тут ее слух зацепился за до боли знакомую фамилию — «Разумовский»! Она замерла со шваброй в руках и подошла поближе к двери.

— … Так ему и надо, этому выскочке Разумовскому! — донесся до нее пьяный, злорадный голос Григория Сычева. — Сам напросился! Мало ему было того, что мы его под Инквизицию подвели, так он еще и перед самой Кобрук решил героизм проявить! Полез поперед батьки в пекло, операцию бабке самовольно забабахал! Ну не идиот ли, а?

— Тише ты, Гриша, не ори, — пробасил дядя Федор, но в его голосе Кристина тоже уловила какие-то злорадные нотки. — Но ты прав, конечно. Разумовский — сам себе злобный Буратино. Мы ему только немного помогли. Направили, так сказать, на путь истинный. А он уже сам, своими ножками, прямиком в пропасть шагнул.

— Немного помогли! — Сычев расхохотался противным, булькающим смехом. — Да мы его, Федя, считай, утопили! Инквизиция ему теперь спуску не даст! А после его ночной операции… Да его же теперь из больницы выпнут, как паршивого котенка! Еще один такой косяк — и все! Волчий билет от Гильдии, и ни в одну захудалую знахарскую лавку его даже на порог не пустят! Будет знать, как нам, старым и опытным, дорогу перебегать!

— Парень, говорят, действительно не без способностей, — Волков задумчиво покрутил в руках стакан. — Но долго Шаповалов его не сможет перед Кобрук защищать. Я слышал — еще один косяк и его выпнут с треском.

— О, да! И я, Федя, я очень даже собираюсь устроить ему такой вот косяк в самое ближайшее время! — пьяно икнув, заявил Сычев. — Уж я-то найду способ, как этого умника подставить! Чтобы знал, как старших не уважать!

— Поддерживаю, Гриша, полностью поддерживаю! — Волков стукнул кулаком по столу. — Выпнем этого Разумовского к чертям собачьим! Чтобы и духу его здесь не было! За нас! За справедливость!

Кристина слушала все это с чувством ужаса и глубокого отвращения.

Так вот оно что!

Оказывается, все эти проблемы Ильи с Гильдией — это дело рук ее собственного дяди. И этого мерзкого Сычева. Они его подставили! А теперь еще и новую гадость задумали!

Нужно что-то делать. Срочно!

Утром Вероника засобиралась на смену. У самой двери она обернулась. Подарила мне долгий, очень обещающий поцелуй. Потом подмигнула и выскользнула за дверь.

Я еще некоторое время стоял, ощущая на губах ее тепло. Потом вернулся в свою опустевшую, но все еще пахнущую ее духами, скромную обитель.

Наша ночь прошла просто отлично. Даже более чем отлично. Вероника была горячей штучкой.

Только вот… это «отлично»… происходило на моем старом, скрипучем матрасе, в окружении обшарпанных стен и под аккомпанемент визжащих батарей.

По моему мужскому самолюбию этот факт бил довольно ощутимо. Я, конечно, не принц на белом коне, но все-таки хотелось бы принимать гостей, в более… приличных условиях.

И время пришло!

Моя зарплата в хирургическом отделении, хоть я ее еще и не получил, должна была быть значительно выше, чем на скорой. А это значило, что я наконец-то смогу позволить себе снять квартиру получше. И желательно поближе к работе, чтобы не тратить драгоценное время и деньги на утренние марш-броски в дребезжащем автобусе.

Решив плотно заняться решением квартирного вопроса прямо с утра, я первым делом направился на кухню, чтобы позавтракать. А завтракать я сегодня решил… вчерашним борщом, который так заботливо принесла Вероника!

Ну а что?

Немного экстравагантно для утренней трапезы, зато сытно, вкусно и, главное, совершенно не хлопотно. Разогрел себе полную тарелку, щедро посыпал зеленью, добавил ложку сметаны (которую тоже нашел в ее «гуманитарной помощи») — и жизнь снова заиграла яркими красками!

После такого плотного и немного неожиданного завтрака я сел за стол и задумался.

Романтика и бытовые радости — это, конечно, хорошо, но пора было браться за дело и решать проблемы. А главная моя проблема сейчас неприятно холодила запястья.

Браслеты. И причина их появления — Марина Ветрова.

Я снова прокрутил в голове все, что знал. Я уже выяснил, что Сеньке нужны очень дорогие лекарства, которые их страховка не покрывает.

Этот факт, скорее всего, и перевесил чашу весов у Марины в пользу того, чтобы обвинить спасителя своего сына. А это значит, что они, скорее всего, не преступники, а жертвы обстоятельств.

На что только не пойдешь, когда твой ребенок тяжело болен, и на его лечение нет денег. Их можно было понять. Вина здесь лежала на тех, кто решил воспользоваться их отчаянием и подсказал такой гнусный план.