С одной стороны гномы тут местные, у них есть чуйка на камень туннелей, на саму породу, но тихими их даже в родной стихии не назовешь. Так что некоторый шанс у меня есть.

Рука сама собой постоянно ложилась на рукоять короткого меча. Я чувствовал себя персонажем компьютерной игры на высоком уровне сложности, где каждый неверный шаг, каждый пропущенный звук мог стать последним.

Несколько раз мне чудилось, что впереди или где-то сбоку мелькают тени, слышатся приглушённые шаги, гортанный орочий говор.

Я замирал, прижимался к стене, готовый к бою, сердце колотилось в груди, как захваченный в ловушку птенец. Но ничего не происходило.

Тени рассеивались, звуки стихали. То ли это были действительно орочьи патрули, которые мне удавалось вовремя обходить, то ли мое воображение, разыгравшееся от постоянного напряжения и давящей, враждебной атмосферы этих проклятых туннелей, рисовало мне врагов там, где их не было.

— Ну ничего, паранойя — лучший друг одинокого сталкера в Зоне, — усмехнулся я про себя, вспоминая старую игру. — Или это просто инстинкт самосохранения так обострился? В любом случае, лучше перебдеть, чем недобдеть.

Я старался ориентироваться по карте, которую мне дал Воррин, но она была далеко не полной. Многие проходы были отмечены как «неисследованные» или просто обрывались, уходя в неизвестность. Приходилось полагаться на интуицию и какие-то одной Анае известные приметы, которые подсказывали мне, куда свернуть.

Засада. Классика жанра. Как я мог забыть про этот обязательный элемент любого уважающего себя подземелья?

Я как раз протискивался через особенно узкий лаз, где приходилось идти боком, почти касаясь плечами скользких стен, когда из теней впереди и сзади, абсолютно бесшумно, как будто материализовавшись из самого камня, выросли три фигуры. Всё-таки бородатый народ умеет быть тихим. Гномы. Не орки.

Это я понял сразу по их коренастым силуэтам и характерному блеску металла на доспехах, хоть и тусклому в свете моего фонаря.

Доспехи, правда, были какими-то странными — потёртые, местами чинёные, и выкрашенные в чёрный или тёмно-серый цвет, чтобы сливаться с тенями. Лица, скрытые под низко надвинутыми шлемами, были суровыми и недружелюбными. Один из них, тот, что преградил мне путь спереди, молча выставил вперед короткий, но мощный арбалет, направив его мне прямо в грудь. Наконечник болта хищно поблёскивал.

— Стой, чужак! — рыкнул он, и его голос, низкий и грубый, эхом отразился от стен. — Ты, кажется, не орк… Но кто ты и что забыл в наших туннелях? Говори быстро, или этот болт найдёт твое сердце раньше, чем ты успеешь пожалеть о том, что пришёл сюда!

Двое других, вооружённые топорами, молча зашли мне за спину, отрезая путь к отступлению.

«Попал, — мелькнула мысль. — Прямо как в учебнике по тактике засад. Окружили, деморализовали, предложили сдаться. Интересно, у них есть опция „поговорить“ или сразу „атаковать“?».

Я медленно, очень медленно поднял руки вверх, показывая, что не собираюсь оказывать сопротивление. Фонарь я предусмотрительно поставил на землю ещё до того, как войти в этот узкий проход, так что он освещал меня, но не слепил.

— Спокойно, парни, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и уверенно, хотя сердце всё ещё пыталось выпрыгнуть из груди. — Я не враг.

— А у нас друзей нет, — прорычал арбалетчик. — На неофита ты не похож, так что… Говори, кто такой?

— Меня зовут Рос, — продолжал я, не обращая внимания на его угрозу. Я медленно расстегнул ворот своего плаща и откинул его, демонстрируя древний чешуйчатый доспех и знак клана Железного Молота, выгравированный на нём, «Гве-дхай-бригитт». — Я пришёл с миром. И я ищу Эйтри.

Гномы удивлённо переглянулись. Знак «Гве-дхай-бригитт», вопреки опасениям Фрора, произвёл на них впечатление. Но бдительности они не теряли. Арбалетчик не опустил оружия.

— Знак друга и отметка Железного Молота… — пробормотал один из тех, что стояли сзади. — Первый раз такой вижу своими глазами. Подделка? Украл?

— Не думаю, что его можно подделать или украсть, — ответил я. — Но если коротко — заслужил. Меня послал Фрор Простобород из Алатора. Он сказал, что Эйтри может быть здесь.

Упоминание Фрора, чья честность и прямота были известны даже в самых отдалённых уголках гномьих гор, заставило гномов немного смягчиться. Арбалетчик чуть опустил своё оружие, но всё ещё держал меня на мушке.

— Фрор Простобород… — задумчиво протянул он. — Старый ворчун, но язык у него прямой, как древко копья. Если он тебя послал… Зачем тебе нужен Эйтри?

— Король Хальдор Второй Меднобород умер. На трон взошёл новый король, Фольктрим Молчаливый.

— Я совру, если выскажу слова сожаления, человек… Проще говоря, мне плевать и на того, и на этого.