— Ведите, — сухо проронил я вышибалам.

Те посторонились, пропуская меня вперёд, и повели к выходу.

— Эй! Кудой-то вы?! — пронзительно верещала нам вслед Зоя Семёновна. — А убираться хто будеть, а?!

— Успокойтесь, бабушка, позже всё решим, — примирительно выставил ладони мой конвоир, который был поздоровее.

— Какая я тебе бабушка, остолоп?! Ну-ка стоять всем!

— Я эту старую суку сейчас хлопну… — угрожающе прорычал худой, зло стискивая челюсть.

— Просто иди молча, — посоветовал я. — Дальше первой ступеньки она не уйдёт.

Долговязый что-то пробурчал себе под нос в стиле: «Захлопнись, тебя никто не спрашивал». Однако же моему предложению внял, и на вопли пенсионерки перестал обращать внимание. Ну а Зоя Семёновна, как я и думал, доковыляла до лестницы, не прекращая нас костерить, да там и остановилась.

Когда вокруг нас не осталось свидетелей, парочка батиных мордоворотов стала гораздо смелее и решительней. Один чувствительно двинул мне по печени, а второй надел на мои запястья нейлоновую стяжку. Вжикнул язычок застёжки, и вот я, считай, оказался в кандалах.

— Резче батонами шевели, чмошник! Не тормозить и не тупить. Начнешь выделываться, я тебя моментом сломаю, — пригрозил худощавый.

Меня повели под руки вниз. Впритык к подъезду обнаружился «Паджерик», припаркованный в нарушение всех правил. В него-то меня и закинули, усадив между парой вышибал. В салоне, кстати, скучали ещё двое колоритных персонажей, по мордам которых становилось предельно ясно, что по ним нары плачут. Итого четверо. Пока причин для паники не вижу. Я в любой момент могу перебить этих недоумков и свалить. Но это не устранит источник моих проблем. Мне бы сейчас с самим Батей повидаться…

— Вы меня сразу в лес, или сначала к боссу? — поинтересовался я у молодчиков.

— Ещё раз варежку раззявишь, я тебе всеку, пидор, — пообещал долговязый, сидящий справа от меня.

Для подкрепления своих слов он сжал кулак и отвёл руку назад, изображая замах.

Ладно, хрен с вами. Посижу пока молча. Судя по квадратным физиономиям, ни один из этих четверых не был светочем мысли. Выходит, с ними болтать — только проблем наживать на свою голову. А я ведь не железный, могу и сорваться. А взрывать «Матрёшку» в тесноте автомобильного салона мне ой, как не хочется. Тут уже за собственную шкуру боязно. Остаётся просто ждать.

Пока внедорожник петлял по городским улицам, моим захватчикам кто-то периодически звонил, и они коротко докладывали: «Мы его взяли». Я догадался, что Батя за мной отправил целую роту своих пешек. И при таком серьёзном подходе глупо было надеяться, что всё уляжется само по себе. И чем я вообще думал, когда решил, что облапошить не последнего человека в криминальном мире хорошая идея? Это повезло, что Ваэрис оставил мне прекрасный козырь в виде кровавого алмаза. А без него я бы что делал? Хм… а зачем богу обмана вообще рисковать и дарить мне столь полезный артефакт? Разве не проще было бросить меня в безвыходной ситуации, дабы я стал более сговорчивым? Я не понимаю логики Эриса, и это меня заставляет нервничать…

Погрузившись в анализ мотивов Ваэриса, я упустил момент, когда автомобиль затормозил в каком-то гаражном кооперативе. Слева длинные ряды одинаковых железных ворот, чуть дальше что-то вроде склада, а рядом с нами бытовка и трёхэтажная постройка, которую я с первого взгляда окрестил как царь-гараж. К ней-то меня и потащили, крепко держа под локти. Внутри стояли три дорогущих тачки, наполированных до зеркального блеска. А в дальнем углу виднелась лестница, ведущая наверх. Сперва я подумал, что мы пойдём к ней, но нет. Конвоиры поволокли меня в другую сторону. Туда, где зияла негостеприимной чернотой смотровая яма.

Здесь мне связали руки уже основательно. Не просто нейлоновой стяжкой, а тонким стальным тросом. Затем подвели к лебёдке с крюком, зацепили его промеж запястий и стали поднимать. Не прошло и минуты, как я болтался примерно в полуметре над полом. Да-а-а, что ни говори, а надежды на бескровный исход тают с пугающей быстротой. Впрочем, с тем же успехом это всё может оказаться постановкой, чтобы внушить мне страх и сделать более покладистым.

Я висел уже около четверти часа. Кисти онемели, трос врезался в кожу, плечи горели огнём. Пришлось даже тайком сотворить «Божественный перст», чтобы своё состояние подправить. И вот со стороны улицы, наконец, послышалось рычание моторов. Скрипнули тормозные колодки, и внутрь начали входить люди. Много. Человек пятнадцать. А во главе делегации двигался Батя собственной персоной — круглолицый дородный мужчина с пышными усами. Те, кто его не знал, могли обмануться внешностью эдакого улыбчивого и добродушного пухляша. Но я к числу таких наивных глупцов не относился. Даже не зная обо всех его подвигах, я с самого первого дня подмечал жестокий холодок, живущий в глубине его глаз. Он мне подсказывал, что этот тип способен буквально на всё. Жаль, мне не хватило ума не связываться с ним…

Толпа обступила подвешенного меня со всех сторон, и я вдруг почувствовал себя пиньятой, поскольку насчитал в поле своего зрения монтировку и три биты, одна из которых была у самого Бати. Карточный катала вышел вперёд, поигрывая своим ударно дробящим инструментом, и смачно плюнул в мою сторону.

— Ну что, сучёныш, отбегался? Я тебя, паскудника, пустил за собственный стол, а ты меня опозорил. Хуже того, я дал тебе шанс искупить вину! Даже срок установил достаточный, чтобы ты мог расплатиться за свой косяк. Но что ты сделал?! Снова плюнул мне в лицо, гондон! Не знаю, что там за черти были с тобой в ту ночь, когда вы метелили Лукаша и Сизого, но я до них тоже доберусь.