Все трое повернулись к Александру, желая получить подтверждение, либо же опровержение этим словам. Но тот хмуро продолжал смотреть в одну точку, не спеша принимать участие в беседе.

— Короче, Старый сразу срисовал, что этот тип из ВБДшников[1]. Ну и в целом к нему с уважением отнёсся, — продолжал соловьем заливаться Витя. — Поэтому мы разошлись по-мирному. Честно не знаю, вывез бы я «раз на раз» с ним…

— Да ты оптимист, зелень, — фыркнул Александр. — У меня вот нет уверенности, что мы сообща смогли бы его заломать.

Товарищи удивлённо присвистнули:

— Ни хрена се, это чё ж там за крендель такой?

— Не имею понятия, — признался Старый. — Но голосища у него, как у моего ротного. Витя пока за аптечкой бегал, тот на меня так рявкнул, что я чуть в штаны не навалил. Мужик явно непростой. Привык не только приказы раздавать, но и к тому, что ему подчиняются.

Вся компания синхронно повернулась к столику, за которым объект обсуждения продолжал сидеть и неспешно цедить алкоголь. Да вроде так и не скажешь, что опасный дядька. Вполне заурядный гражданин средних лет. Ну взгляд, разве что, тяжелый у него. Угрюмый какой-то, сумрачный. Так обычно смотрят те, кто успел в жизни всякого повидать.

— М-да, подбросил Сергеич задачку. Нашёл на кого зубы скалить. Повезло толстощёкому, что его самого тут не загрызли, как барашка, — подытожил кто-то из парней.

— А где, говорите, этот волчара служил?

— Хер знает, он так и не сказал, — пожал плечами блондин. — Упоминал какую-то алавийскую школу, но я в душе не гребу чё это и где находится. Слышал, мож, кто?

Товарищи отрицательно покачали головами.

— Может, всё-таки аравийская? — предположил один из них.

— Не, точно не аравийская. Да и какая у них там школа? Они ж своего ничего не имеют, только натовцев и могут копировать!

— Ну тогда не знаю…

Все задумчиво примолкли, изредка косясь на пианиста. И тут вдруг один из компании куда-то засобирался. Он подхватил тарелку с мясной нарезкой, сгрузил на неё несколько печёных рулетов, туда же свалил сырных шариков и других закусок. А во вторую руку взял чашу с фруктами.

— Ты чего, Гена? — удивлённо воззрились на него товарищи.

— Ну как… знакомиться иду, — пожал плечами тот. — Этот ведь только бухает сидит, ничего не жрёт. Так я хоть немного разбавлю ему синеву.

— На кой хрен?! — чуть ли не хором выкрикнули приятели.

— Да вы чего? Такой занятный кадр, как тут мимо пройти? Тем более, как говаривал мой старшина: «Псы войны всегда должны держаться вместе. В этом наша сила!» Ну всё, давайте, я пошёл. Если вдруг какой кипиш начнётся, кричите!

[1] ВБД — ветеран боевых действий

Я с трудом продрал глаза, когда за окном солнце не то что светило вовсю, а уже будто бы пошло на убыль. Во рту пересохло так сильно, что язык слипся с нёбом. Однако же голова совсем не болела. Уже собираясь кликнуть прислугу и потребовать воды, я вдруг вспомнил, что я больше не в теле аристократа. Я дома, в своём прогрессивном мире. Вот только чья эта квартира? Совершенно точно я все эти интерьеры вижу впервые.

С тяжелым вздохом поднявшись, я обнаружил, что спал голым, но прямо на полу валялись моя одежда. Слава богам, Горюнову из вчера хватило ума зайти в гримёрку «Мятного ликёра» и сменить торжественный смокинг на повседневные шмотки. А то было бы…

Дерьмо! А где кровавый алмаз?!

Подскочив словно ужаленный, я принялся осматривать свои карманы, а в процессе поисков вдруг почувствовал, что в области правой ладони мне что-то мешается. Будто под кожей какое-то уплотнение. Подняв руку, я увидел идущий от большого пальца фиолетовый шрам, размером всего в пару сантиметров. А под ним явственно прощупывалось какое-то твёрдое инородное тело. Неужели я вчера на пьяную голову додумался до такого?

Желая проверить гипотезу, я сформировал плетение «Лучины», и ощутил пульсацию энергии в ладони. А ещё спустя мгновение в моей руке зажёгся маленький огонёк. Фух, ну слава Многоокому, не прошляпил…

И стоило мне убедиться в том, что ценный минерал на месте, как вдруг в сознании стали всплывать обрывочные кадры минувшей гулянки. Сауна. Мужики из ресторана, которые сначала хотели мне навалять. Смех, веселье. Алкоголь льётся рекой. Появляются какие-то девки. Снова алкоголь. Помню, что долго колебался, не решаясь оставить в кармане искусственный алмаз, а потом отошёл в уборную. Там я своим ножом прорезал руку, вложил в рану камень, а затем с помощью магии плоти срастил края.

— Ой, ты уже проснулся, сладенький? — раздалось сонное бормотание сбоку от меня. — А принеси мне, пожалуйста, води-и-ички, а то я сейчас умру-у-у…

Хмуро воззрившись на постель, я поворошил гору из скомканного одеяла и подушек, а внутри обнаружил помятую полуголую девицу. Кажется, она вчера тоже была в сауне.

— Сама сходишь, не обломишься, — процедил я, злясь больше на себя за полнейшую безответственность.

Интересно, а «Божественным перстом» гонорею можно вылечить, если что?