— Постой! — стройная дамская рука твёрдо легла на моё плечо и удержала на месте. — Извини, мне не следовало так выражаться. Прошу, давай попробуем ещё. Что первое приходит тебе в голову, когда думаешь о ней?

— Доверие, — не задумываясь выдал я. — Мне кажется, что я могу поделиться с Вайолой абсолютно всем. Я уже признался ей в таких деяниях, за которые можно угодить на виселицу. Но она не использовала их против меня, даже узнав, что я стою за смертью её мужа.

— Стоишь за смертью? Саш, ты меня пугаешь. Я почему-то подумала, что речь шла о каком-то несчастном случае, на который ты мог как-то повлиять. Ну или там, ДТП или неоказание помощи на худой конец…

— Понимай, как хочешь. Но ситуация произошла действительно спорная. У меня нет желания обсуждать ещё и её.

— Хорошо, сосредоточимся на Вайоле. Значит, ты ей безмерно доверяешь. И… это всё?

— Нет, есть ещё кое-что. Ты была права в своей изначальной оценке. Я глупый мужлан, который не видел картины целиком. Все те случаи, когда она старалась меня спасти… Для меня они не представляли большой опасности. Я понимал, что выпутаюсь без особых потерь. Но Вайола этого знать не могла. И бросалась мне на выручку, намеренно рискуя собой. Она в противостоянии, которое с её позиции выглядело абсолютно безнадёжным, всё равно выбрала мою сторону. Теперь, когда я думаю об этом, меня переполняет благодарность и нестерпимое желание защищать этого человека ценой чего угодно. Но можно ли назвать это любовью? Я представлял её иначе…

— Любовь бывает разная, Саша, — многозначительно изрекла Дарья. — Для одних это вспышка страсти, для других пуховое одеяло заботы, для третьих безграничное уважение к партнёру. Насколько я поняла, близости у тебя с этой девушкой не было?

— Нет.

— В таком случае, этот аспект отношений тоже имеет шанс раздуть твой душевный огонь и превратить его в нечто новое. Потому не зацикливайся на том, что ты должен испытывать. Не втискивай себя в чьи-то чужие рамки. Лучше сосредоточься на том, что ты чувствуешь прямо сейчас.

Мы немного помолчали, глядя на мелькание пёстрых кадров боевика.

— Одно я могу тебе сказать совершенно точно, Саша, — нарушила тишину Плисова. — Струсишь вернуться к ней и расставить все точки над «i», будешь корить себя всю оставшуюся жизнь.

— Я ведь сказал уже, что не могу с ней встретиться, — нервно дёрнулся я.

— Или «не хочу?» Физическая возможность совершить то или иное действие есть практически всегда. Однако мы говорим «не могу», поскольку считаем количество усилий, которое нужно приложить, для себя неприемлемым. Тебе, конечно, виднее. Но исходя из твоего рассказа, Вайола заслужила… Саша? Ты в порядке?

Плисова прервалась, заметив, что я сижу, с силой прижимая кулаки к вискам. Создатель Многоокий, и откуда певичка, которая является едва ли не воплощением Попрыгуньи Стрекозы из басни Крылова, извлекает такие суждения? Каждое слово, как удар бритвенно-острой рапиры — разит в самое сердце.

— Если отправлюсь к Вайойле, то не смогу уже оттуда выбраться. Никогда. А я бы не хотел снова оказаться в том месте.

— С каждой минутой всё чудесатее и чудесатее, — почесала лоб собеседница. — Моё воображение пасует, когда я пробую представить обстоятельства, хотя бы примерно похожие на озвученные тобой. Но, насколько я поняла, выпытывать подробности нет смысла, да? Ты ведь ничего конкретного не скажешь…

Я уже набрал воздуха, чтобы ответить, но тут у меня в кармане джинсов завибрировал мобильник. Достав телефон, я с удивлением уставился на имя контакта, высветившееся на экране. Старый? Я и не помню, как записывал его номер…

— Слушаю? — ответил я на вызов.

— Алло, Саня? Говорить можешь? — донёсся из динамика чуть хрипловатый голос моего нового знакомого.

— Смотря о чём, — неопределённо буркнул я.

— Для начала, скажи, ПТСР лечишь свой?

— Не пропускаю ни одного сеанса, — честно признался я.

— Вот это ты красава, хвалю! В таком случае, я работёнку хотел бы предложить тебе. Хотя, как работёнку… скорее шабашку небольшую. Куда подъехать? Обсудим детали.

Сначала мне захотелось вежливо отказаться, но потом я напомнил себе, что добыча хлеба насущного снова является актуальной проблемой. Теневое ремесло меня больше не кормит, и монарх моей семье не благоволит. А гонорар за выступление в «Мятном ликёре» уже практически целиком израсходован. В то же время, насколько я успел понять по размаху, с которым отдыхали Старый и его товарищи, заработок ребята имели весьма солидный. Так что, почему бы и нет?

— Давай в центре где-нибудь пересечёмся, — предложил я.

— Не вопрос, выбирай место, подскочу в течение получаса.

— Бар «Поплавок» знаешь? Можно там.

— Не слышал, но найду, — уверенно заявил собеседник. — В общем, до связи.

По-военному коротко попрощавшись, Старый сбросил вызов. Я убрал телефон и поймал на себе испытывающий взгляд Дарьи.

— Уже уходишь? — осведомилась она, сложив руки под грудью.

— Да, нужно ехать. Прости за несуразный вечер. И спасибо за то, что хотела помочь.