А вот дальнейшие планы на сегодняшний день, последний перед балом, оказались неожиданным образом поломаны. Едва мы успели закончить с обедом и собрались на прогулку, как в дверь постучался очередной посыльный, только на сей раз какой-то запылённый.

— Барон Рысюхин, Юрий Викентьевич?

— Да, это я. Что вам угодно?

— Ваш…а милость, — он сделал паузу, выбирая, как ко мне обратиться, по титулу или по чину, и отдал предпочтение первому варианту, поскольку я всё же числился в запасе. Но выслуга при этом шла. Но — по Министерству финансов, к которому относилась пограничная стража, но никак не относился я. Я когда-нибудь свихнусь со всем этим.

— Ваша милость, — повторил он, уже более решительным тоном, — вас желает немедленно видеть Его Императорское Высочество!

— Мне стоит переодеться в «парадку», наверное?

— Нет-нет, там больше подошла бы полевая, но и так хорошо. Александр Петрович сейчас на стрельбище.

Маше одной, думаю, скучать не придётся: когда мы поворачивали на углу коридора я обернулся и увидел, как в нашу дверь стучится посыльный уже женского пола.

Стрельбище оказалось не слишком быстро, вёрст двенадцать. Благо, ехали на автомобиле, хоть и не быстрее двадцати пяти километров в час, и то — на отдельных участках. И к моменту приезда мы с посланным за мной поручиком были одинаково пыльными: открытый автомобиль с кузовом типа «карета без оглоблей» этому сильно способствует. Потом, кое как выбив из себя и друг из друга пыль, мы ещё минут десять шли пешком.

На стрелковой позиции прямо на бруствере из мешков лежала «Крона», без сошников и каких-либо других крепёжных приспособлений. Рядом два раскрытых ящика с патронами. Метрах в четырёхстах что-то дымилось и суетились люди, а перед рубежом ходил Александр Петрович со сложным выражением на лице.

— Ваше Императорское Высочество, барон Рысюхин по вашему приказанию прибыл!

— Благодарю. Вольно!

Потом Цесаревич вздохнул и сказал:

— Заранее прошу прощения за то, что мне сейчас придётся сделать. Самому не нравится, но это необходимо.

После этого я почувствовал что-то странное: лёгкое, почти незаметное чувство дезориентации, которое тут же прошло.

— Отвечайте честно, полностью и без утайки. Что вам известно о событиях в Туркестане?

Я начал рассказывать о последних известных мне значимых событиях, что произошли в позапрошлом году, но был прерван:

— Я имею в виду события этой весны!

— Ничего, Ваше Императорское Высочество!

— Кто-то надоумил вас заняться разработкой этого оружия?

— Ни одна живая душа! — Надеюсь, такая формулировка не вызовет никаких внутренних противоречий, ведь деда живым не назовёшь.

— Из каких соображений вы привезли его с собой именно сегодня?

— Не хотел, чтобы о новой разработке вам пришлось узнавать из третьих рук. И для возможности лично ответить на возможные вопросы.

Александр Петрович снова вздохнул и расслабился.

— Чуть больше двух недель назад там в степях случилась большая провокация. Неизвестные бандиты напали на нашу заставу, применив «неизвестные» бронеавтомобили. Изготовленные на основе британских грузовиков, с британской броневой сталью и британским вооружением, не говоря уж о приборах и табличках с маркировкой на английском.

Наследник престола сделал паузу, словно раздумывая, что говорить, а что нет.

— На заставе из тяжёлого вооружения были только старые стопятимиллиметровые полковые пушки. От старых дульнозарядных пушек калибром четыре с четвертью дюйма они не слишком далеко ушли, знаете ли. Да, заряжание с казённой части увеличило скорострельность, нарезы в стволе — точность и немного дальность, но всё те же чугунные гранаты они бросают со всё той же скоростью чуть меньше трёхсот метров в секунду.

Александр Петрович вздохнул.

— В общем, в зависимости от дистанции они или отскакивали от брони или расклывались об неё. Нападение удалось отбить, хоть и с большими потерями, просто, когда пехота и кавалерия побежали, бронеавтомобили тоже отошли, а один из них на отходе перевернулся — удачный разрыв снаряда рядом как раз в тот момент, когда колесо с другой стороны попало в яму. Экипаж сбежал, а броневик пограничники вытащили и отправили по железной дороге к нам, в Главное Артиллерийское управление, с просьбой придумать способ борьбы с такой техникой. Приехал он позавчера, а сегодня — вы. Поразительное совпадение, не находите?

И что мне отвечать?!

Я, честно сказать, растерялся, и сильно. Вот что тут отвечать прикажете? Как объяснять, даже не так, что объяснять?! И дед с перепугу зашился куда-то так, что даже отголосков от него не чувствую, и это он правильно сделал, но даже посоветоваться не с кем! А я, надо сказать, привык и разбаловался от того, что опытный и неглупый советчик и собеседник у меня есть всегда. Но и молчать тоже нельзя!

— Я не нарочно, Ваше Императорское Высочество! — Вот откуда это детское вырвалось, а?!