Я невольно губы поджала. Фабрика еще какая-то, где детей работать берут. Интересный мирок, надо бы разузнать поболе…

– А родители ваши что ж, не могут о вас позаботиться?

В кухне тишина повисла, что мне аж не по себе стало. Я как раз тарелки на стол переставляла и омлет принялась нарезать.

– Точно память тебе отшибло, Нина, – угрюмо отозвался Гасти. – Нет у нас никого.

И надулся, больше взгляд не поднимая. Остальные примерно так же уселись.

Мне стало неловко. Они ж дети совсем, как же одни-то? Но поняла, что у них спрашивать точно не стоит. Еще сильнее надуются.

– Отшибло, говорила же, – вздохнула я, выдавая им вилки. – Ешьте давайте.

Просить дважды не пришлось. И уже пару укусов омлета спустя тема разговора была забыта.

– Вот это я понимаю – еда, – пробормотал Малик, прожевывая очередной кусок.

– Омлет-то обычный, чего вы, – хмыкнула я, но на душе все равно стало приятно.

– Не, не обычный, – возразил Гасти, глядя на меня с неподдельным восторгом. – Так вкусно давно не ели! А гренки-то! Гренки!

Он покосился на Дульсинею, что как раз закончила яблоко колупать и тоже за стол уселась.

– Ну-ка, помнится, когда Нинка первый раз сготовила, я едва зуб не сломала. Кексы вроде какие-то были…

Она посмеиваясь попробовала омлет и тут же в лице переменилась.

– Уж как я почти вкуса не чую, но это что-то с чем-то.

Теперь все четверо уплетали с аппетитом, которому могли и голодающие позавидовать.

Я только улыбнулась, не желая выдавать, что простой омлет был лишь началом моей здешней карьеры. К тому моменту, как все наелись, на столе осталась пустая сковорода, а я уже отправила в печь шарлотку. И лишь тогда уселась поесть сама, мысленно прокручивая план на остаток дня.

– Поели? – спросила у мальчишек, которые довольно поглаживали набитые животы. – Теперь за дело! Кто первый в зале со своим делом закончит, тот первый шарлотку получит.

Они тут же оживились и потянулись со своих мест.

– Только чтоб на совесть, – крикнула им вдогонку. – Кто филонить будет, вообще ничего не дам.

– А мы чем же займемся? – Кажется, и Дульсинея уже заразилась моим азартом.

– А мы с тобой подготовим все на пироги.

– Пироги?

– Ага, – я кивнула, собирая с тарелки последние крошки гренки, – нужно поставить тесто, чтобы оно успело подняться к утру. А пока займемся начинками.

– Странно это все, Нина, чтоб все это делать, надо знания иметь, – проговорила женщина. Ее круглое лицо выражало явную подозрительность. – Разве ж может человек так перемениться, коли бы и память потерялась?

Я не стала вступать с ней в полемику, плечами пожала, да ответила коротко:

– Откуда ж мне знать. Сейчас я есть, как есть. А какая до того была – не помню.

Дулься усмехнулась, но допытываться больше не стала. Головой покачала только.

Я взяла кадку с опарой, добавила в неё немного воды и муки и принялась замешивать тесто. Мягкое, податливое, оно прямо так и льнуло к рукам. Одно удовольствие. А аромат какой пошел… Вот что значит – натуральное хозяйство.

Мы уже принялись за капусту, когда в кухню вернулся Вилен.

– Хозяин вернулся! Ну как? – Уточнила я, оборачиваясь через плечо.

– Поменял, – ворчливо сообщил он.

– Садись за стол, – я подоспела подхватить у него кульки. Кулебяку может тоже наделать? Мясные-то пироги тоже хорошо пойдут наверное… А еще б бульон поставить. А пельмени у них тут есть интересно! Ох, сколько ж можно всякого попробовать наделать-то! Узнать бы еще, чем местные питаются.

Вилен меня странным взглядом смерил, головой покачал, но за стол уселся. Отложив пока мясо, я поставила перед ним тарелку с омлетом и гренками. Все в печи стояло, почти снаружи, но остыть не успело.

– Это что? – с сомнением он ткнул вилкой в еду. – Это ты готовила?

И поглядел на меня так, словно я его отравить пыталась.

– Я-я, все уже поели, ты один остался.

– И что, живы остались?

Я глянула на него с искренним возмущением. Вилену ничего не оставалось кроме как начать есть. И первый же кусок заставил его округлить глаза.

– Да ладно, – с сомнением он взял еще кусок. – Это что-то новенькое.

Мы переглянулись с Дульсинеей. Та тоже посмеивалась. Кажись, ее ничуть не смущала конкурентка в моем лице. Да и я на ее место не метила, одна я тут все равно не управлюсь.

Вилен с едой разделался довольно быстро.

– Коли так будешь готовить, может и правда чего выйдет, – признался он, относя тарелку в мойку. Та, к слову, уже ломилась от посуды.

– Выйдет, не сомневайся, – пообещала я. Уверенность внутри откуда-то бралась. Вилен усмехнулся и отправился в зал.

К тому времени, как тесто было поставлено, начинки подготовлены, а мальчишки вычистили зал почти до блеска, все мы порядком замучились.

На дворе уже был поздний вечер, мы открыли двери и окна, чтобы проветрить помещение, и теперь с удовольствием сидели за столом прямо в зале, пили взвар вприкуску с шарлоткой.