Мальчишки запихивали уже по третьему куску, а я отметила, что не хватает еще бы сахарной пудры…

В этот момент в таверну заглянули местные… Это были мужики, явно уже подшофе, неприятные какие-то, неопрятные. Запах дешевого пойла сразу по воздуху до нас добрался.

Они сразу направились к прилавку, где стоял Вилен.

– Ну что, хозяин, нальешь по чарке? – громко спросил один из них, хлопнув по столу рядом.

Я вытерла руки о фартук и вышла из-за стола.

– Извините, сегодня не работаем, – сказала я, перекрывая им дорогу к Вилену.

– А ты кто такая? – нахмурился один из них, явно не ожидая, что ему откажут. Он подслеповато прищурился. – Нинка, ты что ли?

– Та, кто вам сейчас скажет "до свидания", – ответила я, глядя прямо ему в глаза.

– Да ладно тебе, Нина, – попытался вмешаться Вилен, но я подняла руку, не давая ему продолжить.

– Сегодня не работаем, – повторила я твердо.

Мужики переглянулись, но, видимо, не захотели ссориться. Бормоча что-то недовольное, они вышли из таверны, а я обернулась к Вилену.

– Не хватало ещё, чтобы ты с ними выпивать начал, – сказала я.

– Да не собирался я, – пробормотал он, но в его голосе слышалось раздражение. – Ты хозяйничай, да не зарывайся, Нина…

– Не зарываюсь, – отозвалась в тон. Мы какое-то время мерились взглядами, но в конце концов он фыркнул и вернулся к протиранию своих кружек. Тряпка теперь у него была чистая.

К ночи, когда все разошлись, я осталась одна на кухне. Дульсинея и мальчишки ушли отдыхать, а Вилен куда-то исчез, сказав, что ему нужно выйти ненадолго. Я домывала последнюю партию посуды, когда он вернулся.

– У тебя всегда теперь будет столько энергии? – спросил, заглядывая в кухню. Встал в проеме, прислонившись плечом к косяку да руки на груди сложил.

– Может быть, – я утерла лоб рукавом и вытащила из воды очередную тарелку.

– Ты и правда изменилась.

Это прозвучало как-то уж слишком задумчиво. Я снова глянула на него через плечо… Ну, не стану ж я пояснять, что за делом не остается места для размышлений о том, как все обернулось. Пусть бы и ощущала я правильность в происходящем, а прошлая жизнь казалась какой-то уж очень далекой, хоть и прошел всего день, но все ж тоской сердце жалось.

Как там мои внучата вырастут? Настасья плачет, поди… Из всех ребятишек мы с ней ближе все были. Старшая внучка, первая… И не увижу никого из них теперь.

Под вечер тоска по прошлому взыграла с новой силой. Пришлось от Вилена отвернуться, чтобы во взгляде этого не показать.

Но он заметил. Прошел через кухню. Встал рядом, лицо мое пальцами за подбородок к себе повернул, но и отпустил сразу.

– Ты не она, так ведь? – а сам в глаза мои вглядывается, будто ищет чего.

– Не она?

– Не та девушка, что я на работу принимал. Что вчера случилось?

Я взгляд не отводила, плечами вот пожала, но как-то почти боязно сделалось. И волнительно.

– Дай-ка руку, – тихо проговорил и ладонь мне свою раскрытую протянул.

Я, чуть помедлив, послушалась. Вложила свою руку в его.

Вилен достал какой-то пузырек из-за пазухи, внимательно за мной поглядывая. Зубами пробку вытащил и на руку-то мне полил.

– Это что? – спросила я, глядя на лужицу на своей ладони.

– Вода с серебром.

– С серебром значит…

Мы оба склонились к моей ладони на его руке.

– И что должно произойти? – Я вскинула взгляд и едва заставила себя на месте остаться. Больно близко его лицо вдруг оказалось.

– Это ты мне скажи, – странно голос его звучал. Словно ждал чего.

Я плечами опять пожала. Проверяет так что ли?

– Почем мне знать? Долго стоять-то так?

– Не болит?

– Ты странный какой-то…

– Я-то? – он усмехнулся и все ж отпустил. – Ладно.

Я вылила с ладони водицу в мойку и снова за посуду взялась. Вилен же принялся протирать отставленные чистые тарелки.

Вдвоем мы закончили быстро.

Когда последняя тарелка отправилась в стопку, я вытерла руки и повесила полотенце на место.

– Спокойной ночи, Нина, – Вилен снова поглядел на меня как-то странно. Словно под кожу мне забраться хотел. Или в самую голову.

– Спокойной ночи, Вилен.

Ну что ж… завтра узнаем, как все повернется.