В комнату к себе я воротилась уставшая, но довольная. Приятно было осознавать, что руки мои вновь тверды, что спина не ноет… Да вообще ничего не ноет.

Откинувшись на постель, я разглядывала вытянутую перед собой руку. Молодая кожа, розовые ноготки. Всего день прошел, а я уже вполне осознала себя в новом облике. Даже и не ощущалось боле, что жизнь моя была длинна. Разве что только знания никуда не делись, а руки точно знали, как тесто месить, да все остальное делать.

Перевернулась на живот и задумалась… А вот воспоминания нынче ускользали… Словно сон, они мельтишили в голове отдельными образами, уцепиться за которые было не так уж и просто. Но чудилось мне, что это вполне себе нормально. Если бы помнила я прошлую свою жизнь со всей ясностью, сердце бы сейчас от тоски рвало. А так… словно анестезии дали. Пусть так оно и будет. Так правильнее. Мое место теперь здесь.

Главное не забыть, для чего. В своей прошлой жизни я уже выстроила прекрасное место. И людей своей выпечкой вдоволь набаловала… Детей вот тоже вырастила. А что мне тот голос сказал? “Любви хотела”...

Вот для чего я здесь.

Призадумалась. И кого ж мне тогда любить тут положено? Из всех, кто в таверне жил, только Вилен под эту роль подходил. Но грубый он был весь из себя. Еще и выпить любитель… Так себе вариант-то. Еще и водой серебрянной

Впрочем, таверна – место людное. А коли отсюда всех пьянчуг отвадить и в приличное место превратить, то кто знает, кого попутным ветром занести может?

Хихикнув совсем уж по девчоночьи и рассмеявшись этому своему порыву, я села на кровати. Огляделась… Свет от лампы рассеивал полумрак моей комнатенки. Окон тут не было вовсе. Да и выглядело как-то уж очень… Неуютно. Вроде и прожила тут прошлая я не один год, а такое чувство, что и нет прошлого.

Обошла и шкаф, и выдвижной ящик стола поглядела. Все какое-то безликое.

Куда ж только делать та Нина?

Покачав головой, решила себе тем голову не занимать.

В шкафу сыскалось одеяло почище того покрывала, коим я до того укрывалась. остальное постельное вроде б и ничего было.

Ладно, комнату я тоже еще в порядок приведу, коли тут мне жить положено.

Среди вещей, кстати, сыскался и кошель с деньгами. А шестое чувство, спасибо прошлой мне, подсказало и про заначку под половицей. Ее я оставила на месте… Надо б еще разобраться с местной валютой.

Ладно, утро вечера мудренее.

Помыться бы еще. Но удобства здесь были только на улице, как и шаткая банька… Завтра уж коли все хорошо пройдет заставлю Вилена и ее в порядок привести, да натопить. А сейчас пришлось обойтись тазиком с теплой водой, да ветошью обтереться.

Спать ложилась уже за полночь, да с улыбкой на лице, предвкушая, как вытянуться завтра лица пришедших гостей, когда стряпню им совсем другую предлагать станут.

А в ночи какой-то грохот меня разбудил. Звон, скрежет и словно что-то сломалось, брошенное в стену.

Я резко села на кровати, сердце заколотилось. Не уж то кто влез?!

Я накинула шаль на плечи и прямо в ночнушке поспешила проверить, что там. Отперла засов и крадучись двинулась вперед по коридору.

– Подчиняйся! – рокот Вилена заставил меня вжаться в стену. – НУ! Я сказал подчиняйся!

Это что еще за шутки? С кем он там говорит?

По пути я заглянула на кухню и прихватила тяжелую кочергу. Что-то снова бабахнуло, я аж присела.

Когда я оказалась в дверном проеме, что вел из коридора в главный зал таверны, то буквально обомлела. Все столы и скамьи были сдвинуты в одну сторону, освободив место в центре. На полу прямо на досках был начерчен какой-то неровный рваный круг. И в его центре стоял, пошатываясь, сам хозяин таверны.

– Рагна Шах! – он поднял руки по бокам и заорал что-то странное. Только теперь я заметила, что одна скамья все же осталась стоять перед ним. А на ней – бутылка из зеленого стекла.

На миг круг, который был начерчен на полу, напитался свечением. Но оно было какое-то неуверенное и быстро погасло. А Вилен, тяжело дыша, схватился за грудь и согнулся пополам.

– Вилен..? – Позвала я, делая в его сторону несколько шагов и совсем не понимая, что здесь происходит.

Он повернулся на мой голос и уставился на меня совершенно невменяемым взглядом. На покрасневшем лице проступили вены, он был напряжен до предела. А в глазах стоял пьяный туман. Он едва смог сосредоточиться на мне.

– Нина, тебе что надо? – прорычал он. Я подошла ближе, но он выпрямился и посмотрел на меня так странно и страшно, что я замерла.

– Что здесь происходит? – я покосилась на разбитый в щепки табурет, что валялся рядом.

– Не твое дело, – холодно отозвался он. – Уходи.

– Ты пьян и грохочешь на весь дом, скоро и соседи…

– Какие к матери всемогущей соседи? – скривился он. – Мы в торговом квартале. Из соседей здесь только крысы!

Его снова пошатнуло, но на ногах он устоял. Развернулся, ухватил со скамьи бутылку и приложился к ней.