Мы — я, Рэд, братья-квизы и наш основной штурмовой отряд из пятидесяти лучших бойцов, тоже двигались к Арене.

Но мы не прятались. Мы смешались с толпой. Мы были просто ещё одной группой зажиточных горожан или приезжих наёмников, идущих поглазеть на кровавое представление.

Мы шли неторопливо, стараясь не привлекать внимания, но под нашими плащами была лучшая броня, а на поясах висели мечи и топоры. Каждый из нас был пружиной, сжатой до предела.

Я шёл и чувствовал пульс города. Чувствовал его предвкушение, его жажду хлеба и зрелищ. И я знал, что очень скоро мы дадим ему такое зрелище, которого этот город не видел со дня своего основания.

Мы приближались к эпицентру событий. Все наши отряды уже были на позициях и ждали сигнала. Казармы заблокированы. Мосты перекрыты. Штурмовая группа у тюрьмы готова к броску.

Час «Ч» настал. Механизм переворота был запущен.

Десятки шестерёнок пришли в движение, и теперь остановить их было уже невозможно. Мы вошли в гудящую, потную, ревущую толпу у входа на Арену, и я понял, что пути назад нет.

Игра началась. Ставка в игре — королевство… Ну и наши жизни, тут уж как повезёт.

Глава 16

Взятие Бастилии

Пока я, Рэд и наша штурмовая группа растворялись в ревущей толпе у входа на Арену, становясь лишь каплями в море человеческих страстей, в другой части города разворачивался первый акт нашей операции.

Это была одна из самых важных и рискованных частей плана, доверенная отряду «Медведи» — полусотне самых опытных и физически сильных головорезов Оливера Рэда под командованием его лучшего помощника по имени Грохот.

Их целью была городская тюрьма. Я бы даже назвал её местной Бастилией. Мрачное, приземистое здание, служившее не столько местом заключения, сколько местом хранения для живых и мёртвых (хоронили тоже там, на заднем дворе) личных врагов Цербера и заложников — рычагов давления на знать.

Я не видел этого своими глазами, но я представлял всё с кристальной ясностью, словно наблюдал за происходящим на тактической карте в своей голове.

Я сам выбирал маршруты, рассчитывал время, продумывал каждый шаг. Мой «Рой» позволял мне не просто отдавать приказы, но и чувствовать, как они будут исполняться, предвидеть возможные сбои. Сейчас, идя сквозь гул толпы, я мысленно был там, с ними, в тихих переулках, ведущих к этому оплоту страха.

Всё внимание города, вся его нервная энергия были стянуты к Арене. Рёв толпы, звуки горнов, ожидание крови — всё это было нашим лучшим прикрытием. Идеальный отвлекающий манёвр, созданный самим сегодняшним днём.

Знала ли об этом Аная? У меня нет ощущения, что боги всё знают и предвидят.

Но сегодня — пока обыватели и стража глазели на «гладиаторов» (да, они по-прежнему не знают этого слова, но именно оно было ближе всего), настоящая игра шла за их спинами.

Тюрьма стояла в стороне от главных улиц, в лабиринте узких проулков и мрачных дворов. Это было уродливое, массивное здание из того же серого камня, что и большинство казённых построек в Лемезе, с толстыми стенами, узкими, зарешёченными окнами-бойницами и единственным, хорошо укреплённым входом.

Крепость в миниатюре, которую охраняли два десятка стражников. Однако эти стражники были, мягко говоря, далеко не элита из личной гвардии короля и не лучшие бойцы стражи — полиция Цербера, а заштатные гарнизонные служаки. Ленивые, не слишком мотивированные, привыкшие к тому, что на их памяти тюрьма никому ни никогда не была нужна. Кому в голову придёт ломиться в тюрьму?

Такая точка зрения была их главной слабостью, и я учитывал это при построении плана операции.

Командир Грохот не повёл своих людей напролом.

Это было бы глупо и шумно. Он разделил свой отряд из пятидесяти бойцов на пять групп по десять человек.

Они не шли вместе. Они просачивались к цели, как вода сквозь песок. Они использовали тени домов, мусорные завалы в подворотнях, крыши сараев. Они двигались тихо, как призраки, каждый по своему, заранее определённому маршруту. Одна группа заходила с севера, другая — с юга, третья блокировала единственный переулок, ведущий к задней стене здания.

Основные три группы, включая ту, что должна была изображать приманку, подходили с фронта. Я представлял, как они скользят по улицам, их лица скрыты капюшонами, а оружие прижато к телу под плащами. Они были волками, окружающими сонное стадо овец. Их цель была простой и чёткой: захватить тюрьму максимально быстро и, по возможности, без единого крика, без единого звука набата, который мог бы поднять тревогу в городе раньше времени.

Каждый сэкономленный миг тишины был на вес золота. Он давал другим нашим группам время занять свои позиции у казарм и на мостах. Вся операция была похожа на часовой механизм, и штурм тюрьмы был первой шестерёнкой, которая должна была провернуться идеально, чтобы запустить всё остальное.

Я мысленно (спасибо «Рою» и открывшейся стратегической карте) стоял на крыше соседнего дома, наблюдая за входом в тюрьму. Двадцать стражников. Четверо стоят непосредственно у ворот, остальные слоняются по двору или сидят на крыльце караульного помещения, лениво перебрасываясь шутками и обсуждая возможность поиграть в кости.