Крысы последними, целой толпой организованно покидали туннели катакомб, причём они знали отсюда множество выходов.

Мы уходили через тот вход, через который пришли.

Да, на выходе оказалось, что люк-щит закрыт и заклинен. Кто-то из последних убегающих воров попытался нас там заблокировать.

Напрасный труд. Хрегонн, который пыхтел со своим сундуком следом за мной, выбил этот щит, частично разбив его, используя как таран тот самый сундук.

Заблокированный выход остановил наше продвижение только на пару секунд.

Мы шли по городу, который уже не был таким тихим и спокойным. Полыхала старая пекарня и несколько строений под рынком, видимо, огонь из катакомб проник наверх.

Кто-то кричал от ужаса и паники.

Третья сила в городе, гильдия воров, была обезглавлена, деморализована и временно нейтрализована. Но цена за это тоже была заплачена.

Я рассчитывал, что воры не полезут на рожон… Но… Что поделаешь.

Их молчание было оплачено не золотом, тем более что Таурус заломил непомерную цену, она была оплачена жестокостью, которая удивила даже Рэда.

И, если быть честным с самим собой, немного удивила и меня.

И только братцы-квизы шагали себе и шагали, держа огромными лапищами сундуки с трофеями. Моральных терзаний на их чуть закопчённых лицах я не заметил.

Гномы-квизы хотели пойти на стройплощадку, а мы с Рэдом погнали их к арендованному дому, чтобы было меньше подозрительных брожений по городу.

Перед сном умылись и какое-то время бродили по дому прежде, чем улеглись спать.

* * *

Пробуждение было резким, как удар кинжала под рёбра.

Я проснулся не от лучей утреннего солнца, пробивающихся сквозь щели в ставнях, и не от привычного городского шума. Меня вырвал из сна чужеродный, неправильный звук — грохот.

Тяжёлые, методичные удары чем-то твёрдым в нашу дверь, от которых задрожали стены старого дома.

Я мгновенно открыл глаза. Это был не стук. Это был звук выламываемой двери. Мое тело, натренированное войной и рейдами с постоянной угрозой, отреагировало раньше, чем мозг успел полностью проснуться.

Я уже сидел на кровати, левая рука молниеносно проверила, на мне ли лёгкий доспех Анаи, а правая рука тем временем нащупывала меч.

В соседней комнате послышалось глухое рычание Рэда, переходящее в местный мат.

— Откройте именем короля! — раздался с улицы зычный, уверенный голос. — Вы, те, кто внутри! Вы обвиняетесь в жестоком убийстве мирного горожанина Тауруса Призрака и его друзей, а также в злонамеренном поджоге района рынка! Вы окружены! Сдавайтесь, и королевский суд проявит к вам снисхождение при назначении казни!

Я мысленно усмехнулся. «Дебафф » Враг общества ' получен. Репутация в локации « Лемез » упала до минимума'. Вот тебе и «мирного горожанина Тауруса». Какая прелестная формулировка. Люди Цербера не стали утруждать себя поисками повода. И быстро же нашли…

Пока я думал, Рэд привалил входную дверь шкафом, зевнул и жестом указал мне, чтобы я полностью облачался.

Рэд тоже спешно одевался и снаряжался, пока стража лупила по нашим дверям.

Гномы переругивались на странной смеси всеобщего и гномьего.

— Тали, мы эти сундуки взяли, — погрозил мне пальцем Мурранг. — Мы их не бросим.

На этой стадии у меня непроизвольно закатились глаза. Кто о чём, а гномы в окружённом стражей доме, о барахле.

Одно из окон разбилось от увесистого булыжника.

Однако никто следом за булыжником не ворвался. Стражники были трусоваты, но не дураки, понимали, что внутри их могут порезать крупными ломтями. К тому же стража Лемеза привыкла заниматься мелким вымогательством и коррупцией, а не брать штурмом дом с двумя вооружёнными воинами.

— Смотрел, сколько их? — коротко спросил я Рэда, натягивая сапоги и подпоясывая меч.

— С дюжину, может больше, — пробасил Рэд, выглянув в щель. — Перекрыли улицу, обложили дом. Но лучников нет… Пока нет.

Прорываться с боем через узкий дверной проём против дюжины копий и мечей было бы самоубийством. Вероятно, мы смогли бы положить их вчетвером. Но, в отличие от самоуверенных воров, эти голубчики готовы к бою. В лучшем случае мы получим сейчас ранения, которые поставили бы крест на всех наших дальнейших планах. Всё же мы воины, а не пушечное мясо.