Он встаёт, и вся его фигура излучает привычную театральную энергию.

— Дайте мне одежду попроще и скажите, где находится самая грязная дыра в этом подземелье. К вечеру я буду знать всё, что говорят о вирмах, руде и о том, почему знать наверху так боится, что кто-то сунет нос в их дела.

— Таверна «Сломанная Кирка», — без раздумий бросает Кларк. — Возле западного подъёмника. Там собираются все, кто что-то слышал, видел или хочет продать. Но Ада права. Если тебя раскроют…

— Он не раскроется, — прерываю я, глядя на Сета. Этот человек-сокол меняет оперение лучше любого хамелеона с Земли. — Но план Б всё равно нужен. Рита права.

— Я пойду следом, на расстоянии, — тут же отзывается моя спутница. — Если что-то пойдёт не так, я вмешаюсь.

— Нет, — отрезает Сет, и на этот раз без всякой рисовки. — Тебя, с твоей внешностью, там заметят за версту. Я справлюсь. Не волнуйтесь. — Он подходит к Аде, мягко берёт её за руки. — Обещаю быть осторожным.

Кларк коротко кивает и выходит. Возвращается через пару минут, бросая на пол ворох грязного тряпья. В нос бьёт резкий запах пота, машинного масла и угольной пыли. Идеальный камуфляж.

Когда Сет переодевается, я с трудом его узнаю. Элегантный дуэлянт исчез. Передо мной стоит измотанный рабочий в потрёпанной кожанке и штанах с грубыми заплатами. Он ссутулил плечи, стёр с лица наглую ухмылку, и даже взгляд стал другим — тяжёлым, потухшим. Полное перевоплощение. Мастер, чёрт возьми.

Мы молча провожаем его к потайному выходу. Кларк называет его «спуском». Я бы назвал это погружением в ад. Он в двух словах описал дорогу: гигантская грузовая клеть из ржавого железа, которая с воем и скрежетом ползёт в самые недра Дальнегорска.

Едва за ним закрываются скрипучие створки, я на секунду представляю, что его ждёт. Первое — вонь. Не просто запах, а густая, концентрированная эссенция безнадёги. Смесь сырой земли, угля, пота, нечистот и чего-то кислого, металлического, от чего першит в горле.

Внизу нет света. Только тусклое, болезненное свечение редких химических ламп, выхватывающее из темноты измождённые лица и мокрые от вечного конденсата стены. Сету придётся раствориться в этой толпе — реке измотанных, озлобленных людей, текущих по узким, как щели, улицам. Каждый сам за себя. Каждый — враг.

Его цель — «Сломанная Кирка». Местный информационный узел, как сказал Кларк. Судя по названию — выгребная яма для сломленных судеб. Но именно в таких местах и всплывает вся грязь.

Я вижу, как он толкает тяжёлую, скрипучую дверь и шагает внутрь. В густой табачный дым, в гул пьяных голосов, в атмосферу застарелой злобы. Он один, в самом сердце вражеской территории.

Представление началось. И нам остаётся только ждать, опустят ли занавес над ним или над всеми нами.

Таверна «Сломанная Кирка» оказалась именно такой дырой, какой Сет её себе и представлял. Выдолбленная прямо в скале пещера, где с низкого потолка капала вода, а воздух был таким густым от пота, дешевого пойла и угольной пыли, что его можно было резать ножом. Тусклые химические лампы отбрасывали на грубые стены и угрюмые лица посетителей болезненные зеленоватые блики. Здесь пахло безнадегой.

Сет, ссутулив плечи и стерев с лица всякое подобие своей обычной наглой ухмылки, протолкался к стойке. За ней стоял массивный Террианец, чье лицо напоминало обломок скалы. Никаких вопросов. Никаких приветствий. Только вопросительный взгляд пустых, как колодцы, глаз.

— Самого дешевого, — прохрипел Сет, бросая на стойку пару медных монет. Голос он намеренно сделал грубым и уставшим.

Бармен молча наполнил щербатую кружку мутной жидкостью, от которой несло сивухой и чем-то кислым. Сет поморщился, но заставил себя сделать глоток. Гадость редкостная.

— Тяжелый денек, — проворчал он, обращаясь скорее к своей кружке, чем к бармену. — Чтоб этих богатеев с Верхнего черти д-драли.

Бармен даже ухом не повел, продолжая протирать и без того грязной тряпкой стойку. Но пара шахтеров за соседним столом навострили уши. Сет это почувствовал кожей. Наживка заброшена.

— Таскаешься за ними, как собачонка, а они тебе даже спасибо не скажут, — продолжал он свой спектакль, жалуясь в пустоту. — Зато платят… если повезет. Ищут, видите ли, проводника. В самые глубокие шахты им, видите ли, приспичило. Хотят на вирмов поглядеть, идиоты. Словно это, блин, зоопарк.

Он сделал еще один глоток, едва сдержав рвотный позыв, и с грохотом поставил кружку на стол.

— За хорошие деньги, правда. Говорят, не поскупятся. Только где ж такого дурака найти, чтоб их туда повел?