А вот, кстати, и он. Вроде бы даже мой номер.

Побрёл в сторону остановки, проверяя свойства своих обновок.

— Говорить можешь?

Тишина.

— Подай мне тот камень или цветок с изнанки.

Ничего.

Понятно, жаль.

— Кир, — без особой надежды попробовал я применить способность, но куда там, на пятом-то эхо.

Трамвай подоспел вовремя. Он был полупустым — ехал только какой-то усталый мужик и женщина лет сорока на последнем сидении. Залез внутрь, поставил на колени ящик и принялся изучать обновку.

Если торговец не обманул, растение должно оставаться всё таким же светящимся, как и на Изнанке, покуда я его не вытащу.

Осторожно приподнял крышку и заглянул внутрь. Довольно улыбнулся. Голубоватое свечение было на месте. Значит, все эти пляски с бубном были не зря.

Полярис: Привет, не спишь? Как заключить контракт с духом?

Маруслава Лакомчева: что? Где ты нашёл духа на 5 эхо?

Полярис: Места знать надо )

Полярис: Хочешь — как-нибудь вместе сходим. Только напиши как с ними контракты заключать.

Маруслава Лакомчева: Полярский, для этого есть целая дисциплина, которую изучают пять лет.

Полярис: Верю. Но в твоих интересах, чтобы твой спонсор не оказался в рабстве у какой-нибудь одноглазой чепухи.

Маруслава Лакомчева: имена называешь и обговариваешь детали. Но учти что духи хитры и коварны. Нужно детально продумать все мелочи. Кто у тебя?

Полярис: какой-то слабый дух, хочу вселить в предмет, проверить кое-что.

Маруслава Лакомчева: если так, то проще. С позиции силы можно взять клятву. У духов обычно есть какой-то покровитель из старших духов или богов. Нужно упомянуть имя духа и желательно — имя высшего существа. Если такого нет, можно использовать имена богов смерти. Их все боятся. Мортис и любая из её родственниц подойдёт. Ещё можно упомянуть запредельную стихию. В твоём случае — изнанку. Это всё — для штрафных санкций.

Полярис: а санкции какие?

Маруслава Лакомчева: на какие согласится твой дух, и какие упомянутая сила реально может обеспечить. Потому боги смерти и универсальны. Если у тебя условный бог урожая, то максимум, чем он может наказать — наслать неурожай или уничтожить запасы пищи.

Полярис: Спасибо, принцип понял.

Маруслава Лакомчева: Это база, детали я тебе сейчас все не расскажу. Это целая наука. Помни, что если у тебя дух не идиот, то он обязательно попытается что-то выгадать или заранее приготовить лазейки.

Хм-м…

Я задумался, глядя на свой ящик. Затем за остановку до своего дома вышел, и на ходу вернулся на Изнанку.

— Ну что, обрела дар речи? — спросил я, ставя ящик на землю.

Яркие цвета и живые узоры на стенах. Я начинаю привыкать к этому месту.

— Господин!

— Готова заключить договор?

Дух оглянулась по сторонам. Поняла, что я опять зашёл в тёмную подворотню, подальше от потенциального места встречи с агрессивными духами.

— Да, Господин?

— Именем Нефтис и священного Трибунала, ты обязуешься служить мне верой и правдой, исполнять все приказы, не причинять вред мне и тем, на кого я укажу, а также хранить всё, что мы будем делать и что ты будешь видеть в строжайшей тайне. Если же тайна будет нарушена, Подвальный Владыка узрит, и твой покой станет забвением. И да будет сама Изнанка свидетелем этой клятвы.

— Ээ… — замялась дух. — Все-все приказы? Я не хочу жертвовать собой. Так не пойдёт. Мы так не договаривались.

— Я обещаю не отдавать тебе приказов, которые могут прямо или косвенно вести к твоей смерти, и пусть Великий Мару будет свидетелем моему слову.

— Великий… кто? — не поняла дух.

— Ты не знаешь о Великом Мару, одном из великих богов Астрала? — я сделал грозный вид.

— Ээ… Тогда обещай и то, что не будешь… ээ… мучать. И поглощать по частям. И превращать в ману. И…

— Хватит. Обещаю тебе не вредить. Зачем мне это, если можно отловить любую хрень, которая сама на меня бросится?

— А-а… Ну. Ээ… да. Тогда я согласна.

— Не катит. Повторяй текст слово в слово.

Призрак вздохнула и начала:

— Я, Ааэа, порождение Хозяйки Гиблых Болот, клянусь именем Мейяру Многогранного служить верой и правдой, исполнять все приказы владыки Поляриса, не причинять вред ему и тем, на кого он укажет, а также обязуюсь хранить всё, что мы будем делать, и что я буду видеть в строжайшей тайне.