И затем, так же внезапно, как и начался, шум стих.

Наступила давящая на уши тишина. Остался тихий, успокаивающий стук осыпающейся каменной крошки. Пульсирующие руны на стенах, будто испустив последний вздох, моргнули и погасли одна за другой, как лампочки в старой советской гирлянде. А дрожащий барьер, перегородивший выход, меркнул, истончался, теряя цвет, и исчез с тихим, почти обиженным шипением, будто лопнувший мыльный пузырь.

Янтарный кокон вокруг нас тоже растаял, превратившись в россыпь золотистых искорок.

Мы стояли посреди грота, покрытые толстым слоем каменной пыли, грязные, уставшие, но, чтоб его, победившие. В проломе снова сиял спасительный, яркий дневной свет. Ветер, доносивший запах свободы, шумел в верхушках деревьев.

— Кажется, сработало, — я вытер рукавом пот со лба, оставляя на лице черную грязную полосу.

Арина не ответила. Она смотрела на меня, тяжело дыша, и в ее глазах было чистое, неподдельное, детское изумление. Как будто я не стену сломал, а достал из шляпы живого кролика.

Свод состоял из таких массивных плит, что все равно оставил узкую лазейку наружу, откуда пробивался свет.

— Пошли, — буркнул я, не давая ей времени задать лишних вопросов и прийти в себя. — Пока эти Первые не придумали для нас еще одну головоломку.

Мы выбрались из грота через узкую, заваленную щебнем расщелину на поверхность. Свежий лесной воздух после давящего мрака и пыли подземелий ударил в легкие. Яркий солнечный свет заставил зажмуриться, и на несколько секунд я ослеп.

Свобода. Она пахла хвоей, прелой листвой, влажной землей и озоном после близкой грозы. Я сделал несколько шагов по усыпанной иголками земле, глубоко вдыхая этот густой, живой воздух, и чуть не рассмеялся от дикого, пьянящего облегчения.

Мы сделали это. Мы выбрались.

И я тут же замер, холодок бежит по спине, сменяя эйфорию.

Из-за стволов вековых сосен, бесшумно вышли люди. Десяток хмурых, бородатых мужиков, которые двигались с ленивой уверенностью. Закаленные в боях вояки в практичных кожаных доспехах, потертых и засаленных, без единого блестящего элемента. Арбалеты в их руках были нацелены на нас, и я не сомневался, что болт уже лежит в ложе. На их небольших деревянных щитах, притороченных к спинам, не было ни орла, ни хитрой лисьей морды. Там был грубо нарисован клыкастый вепрь — герб нашего ближайшего соседа, барона Кривозубова.

Отлично, союзник. Или нет?

Командир отряда, ветеран с перебитым носом и глазами-буравчиками, вышел вперед. Он смотрел на меня. И его взгляд не оставлял никаких сомнений: они ждали нас и знали, что мы выйдем именно здесь. А это означало, что-либо у них есть чертовски хороший разведчик, либо кто-то очень хотел, чтобы мы сюда попали.

— Стоять, «Безумный барон», — сказал он с кривой, неприятной ухмылкой. В его голосе не было ни злобы, ни уважения. Только деловая констатация факта, как у судебного пристава, пришедшего описывать имущество. — Попался.

Глава 4

Я медленно поднял руки на уровень плеч, показывая, что они пусты. Шаг вперед. Арина зашипела за спиной, но я ее проигнорировал. Сейчас либо мой язык окажется острее их арбалетных болтов, либо можно заказывать панихиду.

— Стоять-то мы будем, куда ж мы денемся, — ответил я максимально спокойно, обращаясь к командиру. — Позвольте поинтересоваться… эм…

— Его зовут глеб, — подсказала Арина.

— Глеб, кхм… а что такая уважаемая компания делает в лесу в столь ранний час? Грибы ищете?

Его глаза чуть сузились. То, что я знаю его имя, его явно удивило. Мелочь, а приятно.

— Умный, значит, — он дернул подбородком, не теряя уверенности. — Инквизиция за твою голову хорошую цену дает, барон. И Орловы, говорят, не поскупятся. А мы люди простые. Нам деньги нужны.

— Анализ подтверждает. Его мотивация — финансовая выгода. Рекомендация: предложить более выгодные условия, — встряла Искра.

— Заткнись, — прошипел я мысленно, сосредотачиваясь.

Я сделал еще один шаг. Арбалеты в руках его людей не дрогнули.

— Я понимаю. Деньги — вещь хорошая. Но давай подумаем вместе, Глеб. — я сделал паузу. — Сейчас вы можете сдать меня. Орловы или Инквизиция щедро заплатят, спору нет. А потом, став сильнее благодаря поддержке этого вашего Ордена, они придут за вами. Орловы — ваша давняя беда. И моя тоже. Вы им мешаете. Как думаешь, надолго ли хватит денег, которые вы за меня получите, когда они решат окончательно прибрать к рукам земли вашего барона?