Глеб молчал. Он смотрел на меня, в его глазах-буравчиках крутились шестеренки. Он был не дурак, судя по всему, взвешивал плюсы и минусы.

— Это все разговоры, барон. Пустые слова, — выдавил он, правда без прежней уверенности.

— А вот это не слова, — я перешел в наступление. — Знаю я про ваш Дубовый лесок на границе земель, который Орловы у вас отжали. Знаю, что ваш барон из-за этого спать спокойно не может, а сунуться боится — у Орловых и людей больше, и Орден за спиной маячит.

Желваки на скулах Глеба напряглись, а перебитый нос, кажется, стал еще более кривым. Попал, прямо в болевую точку. Его вояки за спиной тоже переглянулись. Тема для них была, видимо, наболевшая.

— Я знаю, как его вернуть, — я говорил тихо, но так, чтобы слышал только он. — Не силой, на которую у вашего барона сейчас людей не хватит, а тактикой. Чистой, красивой тактикой. Помогите мне добраться до безопасного места, и я дам вам детальный план. Как заманить их патрули в ловушку, отрезать, закрепиться на ключевой высоте так, что они потом полгода будут зубами скрежетать, а сунуться не посмеют. Мой план стоит гораздо больше, чем награда за мою голову.

«Фиксация. Ты используешь вербальную манипуляцию, основанную на предложении решения известной ему проблемы. Коэффициент убеждения повысился», — с неподдельным научным интересом прокомментировала Искра.

«Да-да, спасибо, профессор», — мысленно отмахнулся я и вперил взгляд в Глеба.

— И последнее, — я понизил голос еще на полтона, переходя к самому главному. К его личной шкуре. — Сдай меня, Глеб, — получишь мешок серебра на отряд. Поделите, пропьете, и все. Помоги мне — и твой барон вернет себе земли и получит преимущество на годы вперед. Как думаешь, за что он тебя щедрее наградит? За разовую подачку от чужаков или за решенную многолетнюю головную боль?

Наступила тишина. Глеб молчал, его глаза-буравчики уставились куда-то мне за плечо. С одной стороны — верная, хоть и не очень большая, награда и ноль проблем с Инквизицией. С другой — риск, но и куш такой, что можно до конца жизни в почете ходить. Его люди молчали, ожидая решения командира. Вся их ленивая уверенность испарилась, сменившись напряженным ожиданием.

Наконец он медленно выдохнул.

— Хитрый ты, барон. Хитрый, как сто лис, — он мотнул башкой, и на его губах появилась тень ухмылки, на этот раз не такой неприятной. — И говоришь складно. Ладно. Слушай сюда.

Он сделал несколько шагов в мою сторону, и его вояки едва заметно расслабились, опустив арбалеты на пару дюймов.

— Я тебя не видел. И мои люди тоже. Понял? Мы просто сопровождаем двух заблудившихся путников до городка под названием «Заблудший Путник». Там законы Империи — что дышло, куда повернул, туда и вышло. Место для таких, как вы, самое подходящее.

Я улыбнулся, принимая условия.

— Там я оставлю вас, — продолжил он, глядя на меня. — И у вас будут сутки, чтобы сгинуть. Через сутки я доложу барону, что видел твои следы, ведущие в сторону Путника. И на этом моя работа окончена. Дальше вы сами. Идет?

— Идет, — ответил я без малейшего колебания.

Глеб еще мгновение буравил меня взглядом, а потом коротко махнул рукой своим людям.

— Опустить оружие. У нас гости. Проводим их.

Наш почетный эскорт, если можно так назвать десяток мужиков, готовых в любую секунду продырявить тебе башку, двигался по лесу в напряженном молчании. Воины Кривозубова держались от нас на расстоянии вытянутой руки и еще одного хорошего прыжка. Смотрели на нас, как на двух бешеных хорьков в одной клетке — с любопытством, опаской и явным нежеланием совать пальцы внутрь.

Арина шла рядом, но мысленно была где-то далеко. Она пыхтела, как перегретый самовар, и я чувствовал, как от нее исходят волны праведного аристократического гнева. Быть спасенной — унизительно. Быть спасенной благодаря болтовне какого-то выскочки-барона, а не собственной всесокрушающей силе, — унизительно вдвойне. Наконец ее прорвало.

— Мы могли бы с ними справиться, — прошипела она так, чтобы слышал только я. Ее голос был похож на скрежет ножа по камню.

— Ага, могли бы, — не оборачиваясь, хмыкнул я. — И сейчас местные ежики восхищались бы нами. Десять арбалетов против двоих, один из которых только что провел сеанс экстремального строительства и еле дышит. Прекрасный расклад. Ты, принцесса, войну любишь, а я люблю математику. Иногда лучший бой — тот, которого удалось избежать. Особенно когда противник даже не собирался драться, а пришел поговорить.

Она что-то злобно фыркнула, но возразить, видимо, было нечего. Логика — упрямая вещь, даже для тех, кто привык решать проблемы огненным шаром. Остаток пути мы проделали молча.

Через пару часов лес поредел, и мы вышли на раскисшую от недавних дождей дорогу. А за ней, в низине, раскинулся «Заблудший Путник». Городок оказался именно таким, каким я его представлял. Кривые, как сабли, улочки, заваленные мусором. Покосившиеся деревянные дома, подпирающие друг друга, чтобы не свалится окончательно. И воздух… Это была незабываемая симфония запахов. Смесь жареного до углей мяса, прокисшего пива и конского навоза. Место, где у каждого есть секрет и никому нет дела до чужих проблем, пока у тебя в кармане звенит монета.