"Значит, не один я такой умный! Стать собственным внуком – красивый ход. И к тому же весьма эффективный!"

– Любопытно! – Герт, и в самом деле, был заинтригован. Случайное знакомство опять оборачивалось немалой удачей.

– Да, нет. Ничего особенного. В таких местах, как южный Кхор, иных не любят. И это еще мягко сказано! Приходится приспосабливаться.

– Ну, хорошо, лорд Питер. Вы видели Томаса ван дер Вейнгарда при жизни. Мы действительно похожи?

– Лицо, сложение, рост… Не близнецы, конечно, но сходство несомненное.

– Любопытно! – повторил Герт. – А что у них за вражда с Дирком Шагорским?

– Слышали? – дин Гейстер, отставил в сторону кружку с вином и стал набивать трубку.
– Только не вражда это, лорд Карл, а ненависть и не с одним лишь Дирком. Это давняя история, и начиналась она именно с вражды. В Реште, в отличие от Кхора, у власти сейчас та же династия, что и прежде. Когда умер Бруно II Рееш, герцогскую корону унаследовал его племянник и приемный сын Карл Рештский. Сейчас правит его сын Рёрик, а второй сын – это, стало быть, Дирк.

– Выходит, это та же династия, что и раньше? – покачал головой Герт. – А я думал, это новая династия.

– Та же самая, только имя чуть изменили, теперь они не Рееши, а Решты.

– И Дирк Шагорский родной брат Рёрика Рештского? Брат герцога? – уточнил Герт.

– Точно так, - кивнул дин Гейстер.
– Рееши древний род. Вейнгарды для них самозванцы. В Реште скорее о Герардусе д'Грейяре хорошее слово скажут, чем о Грегорах и их родичах. Лорд Неизбежность, конечно, злодей, но он свой злодей, если понимаете, о чем речь.

– А его вы знали, лорд Питер, лорда Шазара, я имею в виду.

– Видел часто, но разговаривал, может быть, раз или два. Герардус д'Грейяр высоко летал, с земли не видно!

– Какой он был? – Было интересно услышать мнение человека, который, судя по интонации, злодеем Герта не считал. – Красивый он был. Красивый, сильный и умный! Храбрый, но не безрассудный. Хладнокровный, так, наверное, правильно.

– Да, вы я смотрю, и злодеем его не считаете?

– Если честно, не считаю. Но это между нами. В Кхоре его не сильно любят. Одни, потому что республику упразднил, другие – за то, что обобрали его труп.

– Сильно сказано! – одобрительно кивнул Герт, ему было приятно узнать, что не все питают к нему ненависть. Некоторые – вон даже уважают.

– Но мы же о Вейнгардах начали… - дин Гейстер раскурил трубку и снова смотрел на Герта. – Вейнгарды злились. Им же обидно было, что соседи их за людей не считают. В конце концов, устроили набег. Без разрешения короля, на собственный страх и риск. Набежали, получили свое и убежали, а Дирк за ними погнался. Сейчас-то в Кхоре это по-другому рассказывают, но это не Томас перехватил Дирка на переправе, а молодой Дирк догнал Томаса, и так вышло, что, когда кавалерия сошлась в копья, Дирк Томаса и убил. Копье пробило забрал. Князем стал его брат - Иан. Король Грегор помирился с герцогом Решта, но вражда-то никуда не делась, превратившись в откровенную ненависть. Я о Вейнгардах, разумеется, говорю. Эту часть истории я лично видел. Даже в том бою на переправе участвовал. Но потом я уехал сюда, и продолжения истории сам не видел.

– А было продолжение?

– А как же! Да, еще какое! Дочь князя Иана Исабель ван дер Вейнгард по условиям мира жила в Реште при дворе герцога. И надо же так случиться, что у них с Дирком… Ну, знаете, как?.. Одни говорят, любовь, другие – роман, но сути дела это не меняет. Кончилось-то все плохо. Исабель умерла во время родов. Ребенок родился мертвым, и ненависть вспыхнула с новой силой!

"А дедушку звали Карл…"

Да, это было похоже на правду, потому что легко объясняло все странности, которые обнаружил Герт. Карл похож на дядю. Такое случается, не часто, но и редкостью не назовешь. Фамильное сходство… Может быть, у них какой-нибудь прадедушка так выглядел! И кровь Ланцанов объяснима, если речь идет Реешах, которые с домом Ланцан пересекались родством не раз и не два. И ен Яанс вписывается в сюжет без особых усилий. Ведь если ребенок не умер, то может претендовать… на признание и наследие, особенно если Вейнгарды узнают, что у Исабел родился сын. Если за спиной бастарда встанет владетель Сагера, война неизбежна.

"Но я жив, и я знаю, кто заказывал убийство. Осталось найти доказательства, и я получу власть, о какой и не мечтал!"

Получалось, что и месяца не прошло, как у безродного юноши Карла выстроилось сразу две биографии. Хочешь, объявляй себя Карлом – сыном Дирка, графа Шагорского и Исабель ван дер Вейнгард, а хочешь – внуком господина Шазара. Мало не покажется никому. Однако Герт понимал, спешить некуда и незачем. Игра – большая игра, если быть скрупулезно точным, - только начинается.

5. Сагер, второго травника 1649 года

Дин Гейстер оказался хлебосольным хозяином, и, приняв с благодарностью предложение старого оборотня, Герт прожил у него в замке почти целую неделю. Впрочем, он не только отдыхал, наслаждаясь прекрасной погодой и радостями сельской жизни – купанием в холодном озере, охотой на уток, и разносолами провинциального барина, - но и расширял свой кругозор. Он ведь практически ничего не знал ни о Кхоре, ни о Реште, если иметь в виду современное состояние дел. А Питер дин Гейстер, по-видимому, уже успел заскучать в своем добровольном изгнании и был рад возможности поговорить с человеком "своего круга". Они совершали долгие пешие и конные прогулки по окрестным лесам и полям, плавали по озеру на рыбачьей лодке, соревновались в стрельбе из лука и в метании копья, и даже пару раз сходились в мечном бое. И все это время – везде и при любой возможности, - дин Гейстер что-нибудь рассказывал. Про прошлое и настоящее, про виденное и слышанное, здесь или там, в Сагере или в походах, на войне или в дни мира. Рассказывал он хорошо, связно и с подробностями, и Герт был благодарен Судьбе за эту встречу. Дин Гейстер буквально ввел его в курс дел, заполнив пробелы за все годы, прошедшие с Большой войны. В общем, Герт чудесно и с пользой для себя провел эти дни в замке-башне рыцаря дин Гейстера. Вкусно ел и сладко спал, и притом не один, а с пышнотелой деревенской красавицей, дарившей свою любовь за деньги и "из интереса", но все когда-нибудь кончается, закончилась и эта идиллия. Пора было заняться делом, и, распрощавшись с хлебосольным хозяином, Герт снова пустился в путь. И в первый день травника 1649 года на закате въехал в Сагер через Рыночные ворота, смотревшие на восток.