Шенк обернулся на голос, и на мгновение его взгляд дрогнул. На одно краткое мгновение, но Герту и этого хватило.

"Жаль! Ты показался мне порядочным человеком…"

Впрочем, возможно, Шенка удивило "повзрослевшее" лицо Герта?

– О, Карл! – Шенк тоже поднялся из-за стола и, раскрывая на ходу объятия, шагнул навстречу Герту. – Вот так встреча! А я уже думал, что никогда тебя не найду! Что у тебя с лицом? Ты, словно бы, повзрослел! Что за притча! И куда ты делся после маскарада? Что, ради Единого, там произошло? Ты дрался на дуэли? Я…

– Постой! Постой! Не все сразу! – остановил его Герт и заключил Шенка в крепкие объятия.

– Рад тебя встретить, брат!

– А уж я как рад!

– Знакомься, - как бы опомнился Шенк. – Это госпожа Хурн аф Омине. Моя тетка, или что-то в этом роде. Она тут по торговым делам…

Если бы Герт не знал эту женщину, если бы забыл ее имя, мог бы и поверить. Но он помнил Вильму и знал, кто она такая, на самом деле.

– Рад познакомиться, сударыня! – поклонился Герт. – Карл ван Холвен, к вашим услугам!

– Чеанец? – спросила она.
– В самом деле? Вот так встреча!

Последние две фразы Вильма произнесла по-чеански.

"Сука драная!"

– Чеанцем был мой дед… отчасти! – сказал он вслух, переходя на тот же язык.

– Надо же! – улыбнулась Вильма. – Северный диалект! Сто лет не слышала такого произношения… Ваш дед из Савоя или из Лукки?

– У него было имение недалеко от Лукки!

– Вот как?

– А вы, сударыня? Откуда вы?

– Я из Норнана, - переходя на общий язык, ответила Вильма. – Но мне пора! Коммерция не терпит промедления. Рада была познакомиться, лорд Карл!

– Не пропадай, племянник! – кивнула она Шенку и удалилась.

Остаток дня Герт провел с бывшим другом. Начали они в "Большой рыбе", но надолго в ней не задержались. Сагер большой город, и кабаков в нем не счесть…

6. Сагер, третьего травника 1649 года

В гостиницу Герт вернулся уже за полночь, но спать не лег. Его охватило такое возбуждение, что даже выпитое вино перестало кружить голову.

"Ад и преисподняя! Если это не пустышка!"

Смутная мысль мелькнула у Герта еще тогда, когда он вспомнил, кто такая эта Вильма Хурн аф Омине. Но окончательно идея сформировалась во время попойки с Шенком.

У Герта - в давние времена - тоже ведь были свои "глаза и уши". Здесь, в Сагере их называли "тихарями". И среди них были не только шпионы, но и убийцы, а над всей этой тайной армией стоял "тихий капитан" Людо ер Дроггер. Дроггер не пошел с Гертом в его последний поход, хотя никто тогда не знал, что поход последний. Тихий капитан был уже немолод и как раз прихворнул. Остался в Сагере, и, если не попал под удар по случайности, должен был уцелеть и пережить смену власти без проблем. Никто ведь не знал, чем на самом деле занимается уважаемый торговец вином. Однако, если он уцелел, то уж верно сохранил и архив "тихарей". Не весь, положим. Всякую ерунду Дроггер наверняка сразу же сжег, как и списки людей, с которыми имел дело. Но Герту не верилось, что Дроггер решился бы спалить документы из "кожаного мешка". Вопрос лишь в том, где Людо стал бы их прятать? Дома определенно нельзя. Дворец – ненадежен, а если закопать в землю, могут сгнить. Тогда, где?

И вот под последнюю бутылку светлого из Вье, Герт неожиданно нашел ответ на свой непростой вопрос. То есть, он подумал, что нашел, и теперь хотел, как можно скорее проверить это своё предположение. Дело в том, что в прежние времена, они с Людо использовали для тайных встреч храм Трех Отрешенных. Здание старое, но крепкое, выстроенное из красного кирпича и битого камня. Своих жрецов там отродясь не было, но молельщицы нет-нет, да появлялись. Чинили его, если чинили, городские власти и, разумеется, только снаружи, - чтобы выглядел прилично, - и если ничего за прошедшие сорок лет не изменилось, храм должен был по-прежнему стоять в конце Горбатой улицы…

Он там и стоял. Темный, тяжелый, словно бы, брошенный. Полная луна освещала обвалившийся портик и давно небеленые колонны фасада. Двери были плотно закрыты, а окон храмы Отрешенных не предполагают. Герт прошелся вокруг здания, вспоминая, как все здесь обстояло лет сорок–пятьдесят назад, но многое стерлось из памяти, и он, наверное, так бы ничего и не нашел, если бы не ласка. Крохотный зверек, которому нечего было делать в ночном городе, перебежал улицу, и только тогда, когда ласка скрылась в тени, Герт сообразил, что увидел ее в темноте и опознал не только как мелкого хищника северных широт, но и как грациозную молодую женщину.

– Сударыня! – сказал он тихо, опускаясь на колено. – Я не приказываю. Я всего лишь смиренно прошу.

Мгновение, другое, и ласка появилась в пятне лунного света. Герт мало что знал об оборотнях и никогда не понимал, как женщина или мужчина обычных пропорций умещаются в зверином облике. Ну, ладно волки или барсы, тем более, медведи. Крупные животные, как ни посмотри. Но лиса? Как Бебиа с ее формами превращается в лису, и какого размера должна быть эта лиса? Однако ласки - совсем крошечные зверьки, и та, что вышла на свет, исключением не являлась. Длинной в пядь, никак не больше, она, тем не менее, была одновременно и женщиной, тень которой видел сейчас Герт. Судя по тени, женщина была некрупная, но все-таки нормальных человеческих размеров.