На лицах отметки,

Что все они марионетки.

— Эй, куклы! Бегите!

Ешьте меня! Вот он я!

Я роль — вы сюжет.

Прольём миру свет!

Кто прав, а кто нет —

Пусть судят другие!

Угрозы, насмешки,

Короны примеряют пешки.

Уколы их метки,

Но все они марионетки.

Король и Шут, «Марионетки»

То, что забрал, назад не возвращаю

Уж вы решение найдёте как-нибудь

В какой бы мать Деметра ни была печали

Не даст земному миру навсегда уснуть

Теперь я в стороне

Другие правят на земле

А здесь для всех хватит места

Вам это известно

И данный итог меня устроит вполне

Рок-опера «Орфей», «Паника»

Актёр Пандоры:

О, где они, те тихие и спокойные дни, которые он проводил наедине с собой, сортируя собранные и созданные трудом Высших сокровища… Канули в небытие, кажется, навсегда…

Нет, допельгангер был, как и все, счастлив внезапному возвращению Высших. Ну, может быть, чуть меньше, чем другие — ведь его Создатель, его отец, никогда не покидал Назарик более чем на один день. А всех остальных… Актёр, конечно, любил и боялся, как положено честному гражданину Назарика… но куда меньше, чем владыку Момонгу. Есть они — хорошо. Нет их — тоже не смертельно.

С другой стороны, актёр также видел, что Создатель тосковал о других Высших. Никто из неписи не мог их заменить, сколь бы силён, умён, красив или предан он ни был. И если отцу стало легче с их возвращением (а Актёр видел, что стало), то даже существование всего Назарика было бы ничтожной ценой за это облегчение. О таких мелочах, как перенос в другой мир, даже думать нечего.

Но тем не менее… тот факт, что хлопот изрядно прибавилось, он не отметить не мог. Конечно, это были в основном приятные хлопоты… по отдельности. Раньше ему позволялось принимать форму Высших лишь по большим праздникам. Теперь он проводил в ней едва ли не всё время, возвращаясь в собственный облик, предписанный Создателем, в лучшем случае на десять минут в сутки. Чаще всего приходилось превращаться во владык Табулу Смарагдину и Хелло Ктулху — телепаты нужны были всем и постоянно. За ними с небольшим отрывом по популярности шёл владыка Люци?Фер, как сильнейший саппорт, оригинала которого, к тому же, в Назарике не было.

Особо трудно быть владыкой Нубо. В голову Наблюдателя постоянно лезли какие-то левые мысли об интригах и предательстве. Поистине велик тот, кто своей железной волей направляет эту способность всегда на благо Гильдии, и помогая своим друзьям, а не строя заговоры против них! В такие моменты Актёр как нельзя лучше понимал разницу между неписью и Высшими, даже если они одинакового уровня.

Во владыку Аманомахитоцу он превращаться даже не пробовал — хотя ему один раз предложили, но когда Актёр объяснил, что из роли с таким количеством профессиональных классов будет выходить долго и болезненно, Создатель его пощадил и не поднимал больше эту тему.

Становиться владыкой Пунитто Моэ, наоборот, было легко и просто. Никакой рефлексии, никакого эгоизма, никаких недостойных мыслей. Ты просто делаешь то, что от тебя требуется, растворяешься в потоке света и минералов. Именно таким и должен быть хороший слуга Высших, zweifellos!

А вот во владыку Ульберта Алейна Одла ему до сих пор превращаться не приказывали ни разу. Силы архидемона очень хорошо подходят, чтобы портить жизнь окружающим, но как правило малополезны в том, чтобы её улучшить. Особенно если это архидемон класса Мировое Бедствие. Дымящаяся яма на месте Назарика им пока что была не нужна.

Однако всё когда-нибудь бывает в первый раз. И когда этот первый раз наступил, Высшим понадобилась не жалкая копия, которую мог сыграть Актёр, а лично владыка Ульберт Алейн Одл во всей силе и славе его. Зачем — Актёру не сказали, а сам он, конечно, спросить не посмел. Достаточно знать, что от него требовалось — а требовалось на несколько часов подменить владыку в его экспедиции на другой континент, чтобы сопровождающие его Untermenschen не заметили отсутствия.

— Табула Смарагдина запишет тебе в голову всё, что Ульберт знает о своих спутниках и о миссии, — сказал Создатель, пока Актёр восторженно внимал. — Мы не думаем, что за эти несколько часов экспедиция вступит в бой, так что от тебя скорее всего потребуется только общение и мелкие бытовые решения. Впрочем, даже если дойдёт до сражения — восьмидесятого уровня на большинство местных противников должно хватить. Все заклинания, которые Ульберт может использовать открыто — сможешь и ты.

— Но владыка Табула Смарагдина не любит покидать уют Назарика, а если владыка Ульберт Алейн Одл уже будет здесь, чтобы его считать…

— Мы это учли, — безликий череп отца светился добродушной усмешкой в адрес непонятливого творения. — Нам повезло, что они сейчас летят над океаном. У Нубо теперь есть вассал-телепат из водной расы. Он телепортируется к ним, из-под воды считает всё необходимое, а потом, когда ты подменишь Ульберта, он же тебе необходимые знания и запишет.

Однако ситуация существенно усложнилась, когда отправленный на разведку дагон выяснил, что владыка Ульберт Алейн Одл тяжело ранен. Он был в сознании и мог творить магию, однако этим его боеспособность и ограничивалась. Ослеплённый, обожжённый, со множеством переломов… В сердце Актёра вскипел гнев на того, кто осмелился причинить такие страдания Высшему Существу, и на тех отвратительных низших существ, которые посмели это допустить. Пришлось срочно сбрасывать облик архидемона и принимать форму Создателя, чтобы сработало Подавление эмоций. Иначе Актёр бы просто убил их всех… хотя нет, не просто. Он заставил бы их долго, долго страдать, тысячекратно ощутив каждую боль, которая терзала священное тело Высшего, одного кусочка копыта которого они все разом не стоили!