Я уже начал подозревать, что теневым правителем Российской Империи является не просто предок современных Романовых, а настоящий верховный некромант.

Но тут же обратил внимание на пробирку, в которую изначально переливал слизь из колбы. Некротику я из неё стёр, но жидкость полностью не испарилась. Значит, она не целиком состояла из тёмной магии.

— Я знаю, о чём вы думаете, Алексей Александрович, — неожиданно открыв глаза, произнёс Павел. — Сомневаетесь, можно ли мне доверять. Не является ли вашим долгом — убить меня, чтобы тёмная магия не распространилась за пределы этой колбы.

Да уж, неспроста император его так бережёт. Соображает он очень быстро.

— Вы можете читать мысли? — спросил я, тем самым подтвердив, что и вправду сомневаюсь, можно ли продлевать жизнь этому человеку или даже «существу».

— Нет, вы же сами знаете, какой магией я обладаю. Точно такой же, как и все Романовы. Я могу задать вам любой вопрос, и вы будете отвечать честно, — заявил он. — Но не беспокойтесь. Я не стану этим злоупотреблять и вытягивать из вас ваши тайны. Каждый имеет право хранить свои секреты. Даже от императора.

— Как я понимаю, вы от Николая Павловича тоже держите немало секретов, — подметил я. — Он сказал мне, что вы утаиваете от него тайны своего прошлого.

— Незачем это знать никому, кроме лекарей. Достойных лекарей, — уточнил Павел. — Пока что таковым я считаю только вас, господин Мечников. Это я настоял на том, чтобы на помощь призвали именно вас. Не вашего отца, не кого-то из ордена, не вашего приятеля Ивана Сеченова и даже не Владимира Павлова. Я долго изучал ваши работы и принял решение довериться именно вам.

Эх, и сложно же по его интонации определить, говорит он правду или лжёт. Мимика скудная, за жестами из-за отсутствия тела не проследить.

Трудный пациент. Я для него — как открытая книга. При желании он сможет извлечь из меня любую информацию, но я его никаким образом прочесть не могу.

Интересно, каким образом он умудряется лгать императору? Наверное, сила Романовых не действует внутри семьи.

— А теперь вернёмся к вашим сомнениям, господин Мечников. Вы полагаете, что я опасен, но на самом деле…

— Нет, — перебил его я. — Мне всё ясно. Я понял, как работает жидкость, в которой плавает ваша голова. Это — среда. И в ней оказываются отходы жизнедеятельности. И скорее всего механизм устроен таким образом, что для сохранения вашей жизни из вас постоянно нужно извлекать некротику.

— Ого! — попытался приподнять брови Павел Петрович. — А вы меня удивили, господин Мечников. Об этом я ничего не знаю. Я лишь хотел пообещать вам, что не имею к тёмной магии никакого отношения, но вы уже сами обо всём догадались. Похоже, я и вправду не ошибся с выбором.

Думаю, вся суть механизма заключена в обмене жидкостей. Нужно выводить некротику и, скорее всего, вливать что-то вместо неё. И это явно не обычная вода или физиологический раствор.

Придётся мне изучить оставшийся в пробирке образец под микроскопом. Возможно, я смогу что-то выяснить.

— У меня к вам остался всего один вопрос, — произнёс я. — Вам ведь наверняка было видно со стороны, как обслуживали колбу императорские лекари? Что они делали?

— В этом и проблема, господин Мечников, что я видел лишь начало процесса. Сразу после того, как ваши коллеги переключали что-то в основании колбы, я погружался в сон. И приходил в себя уже после того, как колба была обновлена.

— Понял вас, Павел Петрович, а теперь подытожим, — произнёс я. — Мне нужно разобраться не только со средой, в которой вы находитесь, но также и с другими функциями колбы. Могу описать, но не уверен, что вы…

— Разбираюсь в лекарском деле? — усмехнувшись, закончил за меня он. — У меня было достаточно времени, чтобы постичь хотя бы поверхностно большинство фундаментальных наук, господин Мечников. Я вас слушаю.

Чтобы лучше отложить в памяти созревший у меня в голове план, я достал из сумки листок бумаги и принялся тщательно прописывать каждый пункт. Придётся нехило потрудиться, учитывая, что дел много, а времени — всего три недели.

— Итак, — закончив расписывать план, произнёс я. — Самое важное, как я уже и сказал, понять, из чего состоит жидкая среда, которая обеспечивает вам обмен веществ и выводит некротику. Я подозреваю, что эта жидкость заменяет вам пищеварительную и выделительную систему. То есть ваш мозг питается за счёт этой среды, а продукты обмена, которые обычно выводятся через мочу, выходят в виде зелёной слизи.

— Хотите сказать, что я плаваю в собственных отходах? — поморщился он.

— Вы сами хотели, чтобы я вам рассказал, — пожал плечами я.