Сначала я подробно расписал коллеге, что мне пришлось проделать, чтобы восстановить женщине зрение, а затем поинтересовался, почему Леонид ведёт себя так неадекватно.

— Он всегда врывается с требованиями, — отметил Разумовский. — Опять же, мне он доверяет, но чтобы заслужить его доверие, мне пришлось немало потрудиться.

Всё ясно, кажется, я понимаю, почему он так себя ведёт. И тут тоже замешана медицина. А точнее, её ответвление — психология.

Думаю, Леонид Федотович компенсирует то, чего ему не хватало в прошлом. Скорее всего, он лет двадцать-тридцать жил, как изгой. Не дворянин и не простолюдин. Нечто среднее между двумя сословиями. А как только дорвался до власти, решил выплеснуть весь скопившийся негатив.

Разумовский ушёл проведать ещё одного пациента, а я вышел в коридор и дождался, когда военный выйдет из палаты Нины Сергеевны.

— Леонид Федотович, давайте поговорим наедине, — предложил я.

Мы вышли в холл второго этажа, и он тут же произнёс:

— Прошу меня извинить, господин Мечников. Я очень сильно беспокоился за свою мать. Уже насмотрелся в своё время, как она плачет. Не смог удержаться.

Ему трудно давались эти извинения, но они были искренними.

— Зла я на вас не держу, но хочу дать один совет, — спокойно ответил я. — Не показывайте свой характер в лекарских организациях. Работа у нас очень нервная. Требует особой внимательности. Сейчас Александр Иванович пошёл смотреть следующего пациента. Представьте, что будет, если он, перенервничав из-за вашего поведения, потеряет бдительность и допустит ошибку. От такого может пострадать больной человек. Надеюсь, вы поняли мою мысль?

— Я это учту, — тяжело вздохнув, ответил он, но больше ничего не произнёс.

Повернулся ко мне спиной и направился к выходу из госпиталя. Выглядел он совершенно разбитым. Видимо, я снова заставил его почувствовать себя бастардом, которого может ужалить кто угодно.

Но, думаю, это ему пойдёт на пользу.

— Алексей Александрович! — крикнул мне Разумовский, покинув очередную палату. — Совсем забыл сказать, через пять часов сюда прибудет первая карета.

— Какая карета? — переспросил я.

— Как же! Карета скорой лекарской помощи. Вы же сами это придумали! Орден всерьёз взялся за дело и выделил нам одного нового сотрудника. Кучер будет дежурить в соответствии с графиком. Как только мы получим сигнал, можно будет сразу воспользоваться каретой и езжать к пациенту.

Ничего себе! Не ожидал, что орден лекарей так быстро начнёт организацию моего плана.

— А что насчёт кристаллов вызова? — спросил я. — Их уже выставили на продажу?

— Выставили, Алексей Александрович, — довольно усмехнулся Разумовский. — И дворяне тут же разобрали их все. Как горячие пирожки!

Видимо, это — эффект того ажиотажа, который я поднял ещё на соревновании с Павловым. Мало того, что газетчики мигом распространили эту информацию, так плюс ко всему за нашей дуэлью также наблюдали многие саратовские дворяне. Слухи быстро распространились, и план пришёл в действие.

Я договорился с Разумовским, что отработаю сегодня в два захода. Первые пять часов днём, а затем ещё пять часов ночью. Изначально я планировал просидеть все десять часов подряд, но мне пришло сообщение о том, что сегодня на мой счёт в банке поступили средства за патенты и продажу моих изобретений.

В прошлом месяце у них была какая-то задержка, поэтому я сразу же решил пройтись до банка, чтобы узнать, какую сумму мне на этот раз передали.

— Хм… — ковыряясь в журнале, промычал полный мужчина, обслуживавший меня в главном имперском банке Саратова. — Господин Мечников, можно задать вам вопрос? Вы хотите забрать всю сумму прямо сейчас или сделаете это позже?

— Вы ещё даже не сказали, сколько денег у меня на счёте, — отметил я. — К чему такой вопрос?

— Да дело в том, что… Столько денег наш банк вам пока что выдать не может. Орден лекарей передал вам пять тысяч семьсот пятьдесят рублей, — склонившись над журналом, прошептал сотрудник банка.

Чёрт подери… Это откуда же такая сумма? Это ведь треть от особняка, который я собирался построить! Для него мне нужно примерно пятнадцать тысяч.

Странно, раньше приходило гораздо меньше. Что же вдруг изменилось?

— Прошу прощения, а как так вышло, что у банка нет этой суммы? — поинтересовался я. — Мне пришло письмо, в котором говорилось, что средства вам уже передали.

— Видите ли, в чём дело… — замялся он. — У нас особый договор с орденом лекарей. Не знаю, разбираетесь вы в этой теме или нет, господин Мечников… — он утёр пот со лба. — В общем, орден передал нам эту сумму ценными бумагами. И нам нужно время, чтобы запросить эти деньги из другого филиала. Прошу простить, что вам приходится сталкиваться с такими неудобствами.

— И сколько примерно придётся ждать? — спросил я.

— Несколько недель или… м-месяц, — прошептал он.

Тьфу ты! Такое напряжение подвесил, будто я свои средства уже никогда не получу. Но, кажется, я понял, с чего он так разволновался. Видимо, решил, что я слишком уж большая шишка, раз получаю такие средства. Испугался, что я захочу закатить скандал!

— Всё в порядке, — успокоил его я. — Дайте мне форму для заявления. Мы решим вопрос иначе. Насколько я знаю, у вас можно сделать вклад «для обращения из процентов».