Гаскер нахмурился, его солдатская прямота не терпела недомолвок.

— Это я уже слышал, — хмыкнул старый вояка. — Но мы стали крепче, лучше вооружены, учимся каждый день. Что опять не так?

— Дело не в нас, а в Альшерио. Он пробует и каждый раз всё ближе к победе. С другой стороны, сильно тянуть он тоже не может. Осада — дело дорогое, есть риск, что король пришлёт нам подмогу. Тогда наследничку придётся драться в чистом поле, имея за спиной наш город. Каждый день простоя бьёт по его казне и, что важнее, по его репутации. Его права на Каптьелот и так сомнительны, и если он не сможет взять город быстро, его собственные союзники могут от него отвернуться. Поэтому я считаю, что следующее сражение станет последним и решающим.

Я поднял на них глаза, давая время осознать мои слова.

— Вы должны понимать, что мы видели до сих пор. Это была прелюдия. Давайте разберём по порядку. Первое столкновение, в самый первый день. Это был эмоциональный порыв, проверка на прочность. Они надеялись, что мы дрогнем от одного вида их армии, что откроем ворота из страха. Не вышло.

Гакер кивнул.

— Второе, — я постучал пальцем по столу, словно это был монитор планшета. Когда они подвели первый кривой таран. Это была не столько битва, сколько разведка боем. Имитация, обман. Они хотели заставить нас раскрыть карты, показать, где у нас сосредоточены лучшие стрелки, как быстро мы реагируем, кто отдаёт приказы. Они прощупывали наши слабые места, чтобы ввести в заблуждение и заставить расслабиться.

— А сегодня? — спросил Гаскер.

— А сегодня была настоящая битва, — кивнул я. — Но не решающая. Не на пределе сил. Они бросили в бой достаточно войск, чтобы это выглядело как генеральное наступление. Они хотели показать, что не сломлены после ночного рейда и освобождения пленников. Хотели оценить боеспособность нашего ополчения. И они её оценили. Не надо думать, что мы заставили их трепетать от ужаса. Они отступили, но они вернутся. Альшерио ещё не показал нам всё, на что способен. Он соберет всё, что у него есть, ещё несколько мощных фигур на доске, чей потенциал он ещё не использовал.

— Колдуны? — спросила Мадана. — Они ведь сегодня не сделали ни одного выстрела.

— Колдуны, — подтвердил я.

Гаскер разочарованно крякнул и потёр подбородок.

— Значит, отдыхать некогда, лорд-протектор?

— В гробу отдохнём, — мрачно усмехнулся я. — А пока — прошу тебя проверить посты. Раненых — к лекарям. Всем остальным — поесть и поспать несколько часов. Следующие сутки могут стать для Каптье последними.

Они молча кивнули и вышли, оставив меня одного с моими мыслями. Я снова подошёл к окну. Там, за стенами, во тьме, зализывал раны и готовился к новому прыжку смертельно опасный зверь. И моя задача была в том, чтобы встретить его и сломать ему хребет.

Ну, а пока активировал Рой и посмотрел, как там город и нет ли врагов «на карте»?

При помощи Роя я знал, что около дома дежурит командир роты «Белки» владелец ловких пальцев Осмер, он торчит на крыше и подслушивает. Посторонних около дома нет.

Я связался с ним при помощи Роя и коротко поговорил.

А теперь можно и поспать.

…

Победная эйфория — товар довольно-таки скоропортящийся.

Она испаряется вместе с первым утренним лучом, оставляя после себя лишь головную боль, гул в ушах и горький привкус реальности. Ночь после отбитого штурма прошла в тумане.

Я был в штабе в доме Пратна Остроглаза, и собирался выходить на стену.

За последние дни я загорел как крестьянин, от того, что постоянно торчал на стене.

Рассвет только-только начал окрашивать небо, когда в дверях бесшумно возникла тень. Осмер. Он был не выспавшимся, но с хитрецой в глазах.

Он подошёл к столу, не нарушая утренней тишины, и приложил руку к своему лёгкому шлему, совершая воинское приветствие.

— Доброе утро, Осмер.

— Доброе утро, лорд-протектор. Как Вы и приказали, я проследил за ним.

— И?

Осмер какое-то время молчал, потом с шумом выдохнул и стал рассказывать, причём лицо его в это время передавало целую гамму эмоций.

От его слов у меня напряглись желваки, а руки сжались так, что побелели костяшки.

Ну да, теперь-то всё встало на свои места. Прорывы, которые якобы случайно возникали на месте, за которое он отвечал и охеренная осведомлённость врага о моих действиях.

— Хорошая работа, Осмер, — глухо сказал я. — Это больше, чем поймать рядового шпика. Иди, пожалуйста, отдохни, наверняка, сегодня снова будет бой. И никому ни слова!

Он молча кивнул и ушёл так же незаметно, как и появился. Я же остался один на один с уродливой правдой. Злость и холодная ярость боролись во мне с усталостью.

И всё же нужно было действовать рационально, провести полноценную работу.

Я закрыл веки и воззвал к своей силе. Птичий пастух. Мир качнулся, сузившись до одной точки, а потом резко развернулся, взмывая ввысь. Я стал соколом, парящим в утреннем небе над Каптье. Подо мной проплывали крыши домов, узкие улочки, могучие стены, на которых уже суетились, сменяя друг друга, дозорные. Город жил, дышал, готовился к новому дню войны.