Пехотинец, с которым мы дрались, попытался обороняться от нас обоих одновременно, но это было невозможно. Серия моих ударов отвлекла его внимание, а Хрегонн в резком выпаде пробил ему доспех в районе подмышки. Там, где защиты была недостаточно прочной. Совершив свой убийственный удар, квиз резво отскочил и стал в оборонительную стойку.

Вообще мне нравилось, что, когда надо гномы необыкновенно прыткие и быстрые.

Пехотинец ойкнул, пару раз наугад махнул в моём направлении (само собой, я ушёл в оборону, к чему сейчас риск?) и почти тут же осел, фактически сложился как сломанная игрушка.

Ещё через пару секунд мы занялись лестницей, я столкнул следующего пехотинца, а гном, нанося тяжёлые удары, буквально задавил весом и силой солдата армии Альшерио, того самого, которого сначала связали боем ополченцы.

Под их одобрительные выкрики он рубанул противника по корпусу и добил, предварительно пнув и повалив на камни боевого хода.

Вообще основную работу на этом участке стены делали мы трое, пот тёк с меня ручьём. Подозреваю, что гномы чувствовали себя похожим образом, а вот наши ополченцы были скорее массовкой и группой поддержки.

Тем временем через Рой я получил тревожную информацию, на участке Волагера враги продавили защиту. Несколько вражеских солдат уже блокировали лестницу «со стены», не позволяя ополченцами подняться на стену, чтобы поддержать проигрывающую стражу.

Ещё хуже, на участке Гаскера ближе к воротам, противник тоже добился успеха. Целая группа панцирников захватила участок стены длиной в двадцать шагов и оттеснила наших защитников к башне.

— Хрегонн, Мурранг, лестница ваша! — крикнул я квизам. — Я иду помогать западной стене!

Поскольку противник на нашем участке «приуныл» и атаковал слабо, без огонька, я посчитал возможным оставить братьев-квизов удерживать эту часть стены, а сам побежал по боевому ходу стены к месту прорыва. По дороге бросил несколько ободряющих фраз оркам и выхватил десяток ополченцев, кого мог оторвать от обороны.

Картина, которую я увидел, была безрадостной. Два десятка вражеских панцирников захватили участок стены и методично выдавливали наших, одновременно прикрывая постоянно пребывающее подкрепление. Гаскер легко ранен в руку, отступает к башне вместе со своими бойцами. Ополченцы кто отступил, кто сбежал и это ещё не особенно плохой вариант. Шансов один на один против панцирника у ополченца почти что не было.

— За мной! — крикнул я своим спутникам и ринулся в атаку.

Но силы были слишком неравными. Пусть с подкреплением в виде десятка ополченцев нас было слишком мало, но даже если мне удастся продавить врага тут, оставался ещё Волагер со своим прорывом.

Я накинулся на ближайшего врага, высокого детину с секирой. Нырнул под замах, уколол его в живот, отскочил, ударил ещё одного щитом, заставив попятится. Чёрт, черт, чёрт!

Слишком много противников, слишком мало толковых союзников. К тому же на стене теснота, тут сравнительно короткий гномий клинок родом из Туманных гор был очень кстати. Таким легче орудовать в плотном скоплении врагов и союзников. А вот численное преимущество ополченцев (качество хуже, но компенсируется численностью) никак не используешь, на стене рулит индивидуальное мастерство.

Один из моих ополченцев уже лежал с пробитой грудью. Второй, широкоплечий ремесленник, отчаянно отбивался от двух панцирников сразу, но было видно, жить ему осталось пару секунд.

Я сместился, сделал ложный выпад, заставив панцирника уйти в оборону, а сам ударил краем щита ему по ноге, по сравнительно лёгкому ботинку, прикрытому только на щиколотке, ломая пальцы.

Противник оглушительно взревел. Удар был бесчестным, но я таких после Кайенна и Туманных гор Оша (спасибо, орки) знал очень много.

Я навалился щитом, толкнул врага на напарника, заставив прекратить атаку. Тем временем Гаскер подоспел с парочкой солдат, и они не дали панцирникам опомнится, заколов обоих.

…

Гаскер кричал что-то своим солдатам, пытаясь организовать оборону у башни, но им явно было не справиться с прорывом.

«Вот ведь дерьмо, — мелькнула мысль. — Прорыв удался. Ещё несколько минут и враги закрепятся на этом участке стены, вражеские офицеры заметят, где прорыв удачен и организуют сюда прямой поток подкрепления. Вот тогда их перемещение превратится в конвейер, который перегонит сюда такую армаду, что никакие тактические навыки, ужимки и прыжки мне не помогут».

Через Рой я почувствовал, что на участке Волагера дела тоже катятся к катастрофе. Начальник стражи был близок к панике, а половина его людей сбежала, остальных враг выдавливал дальше по стене, в западном направлении, где они не представляли ни ценности для обороны, ни опасности для врага.

И если тех, кто пёр к участку Гаскера, ещё как-то удавалось сдерживать, но этим явно крышка.

В этой плачевной ситуации только орки Гришейка ещё держались, причём эти черти были самые красавцы.