Даже если обстоятельства к этому совершенно не располагали. Например, несколько раз я начинала клевать носом, сидя за широкой королевской спиной, на Обсидиане.

За все это время я спала, лишь когда он не просто был рядом. В непосредственной к нему близости, и никак иначе.

Может ли это что-то значить?

Свет в пещере вдруг из тусклого стал чуть ярче, это я даже сквозь сомкнутые веки поняла.

– Принцесса, поднимайся! – послышался от порога знакомый надтреснутый голос колдуна. – Планы изменились. Духи сказали, что я нужен им всю ночь в Новогодье и не смогу больше ничем заниматься.

– Что же тогда будет со мной?

Я испуганно села.

– Мы перенесем твое возвращение в мир грез. На сегодня.

– Но разве звезды не будут стоять на нужных позициях именно в Новогодье? – уточнила я с тревогой.

На самом деле, мне страшно стало, что никакой отсрочки для того, что уже нельзя будет изменить, не останется.

Впрочем, сколько ни оттягивай этот момент, он все равно наступит.

– Это не страшно, – успокоил меня колдун, – на самом деле, я совершал такое в любой день года. Да, понадобится больше собственных магических сил, в колдовские даты проще ворожить. Но справлюсь. Я тут очень силен, Розмари.

– Что мне нужно делать? – я судорожно глотнула, чувствуя в горле сухость и предательский комок, словно проглотила камень и он царапает гортань.

– Пока ничего. Я уже отдал приказ своему слуге. Он готовит пещеру, которая вскоре станет местом успокоения и забвения.

По телу прошла дрожь.

Мне было страшно. Но я не хотела ничего отменять.

Это мой выбор. Моя доля.

– Твое лицо искажено страхом, Розмари, – заметил колдун, – ты хочешь передумать?

– Нет, господин Бартоломью, – улыбнувшись, покачала головой, – вы мое избавление. Моя большая удача, что я вас встретила. Все больше склоняюсь к тому, что так сбывается желание, загаданное на новогодней поляне. Обрести дом.

– Возможно, ты и права, – сказал колдун задумчиво, – давай поужинаем. Тебе положено будет особое блюдо. И особое питье. Простись со своими земными желаниями и воспоминаниями.

Это была странная последняя трапеза.

Колдун с удовольствием лакомился бывшими в его распоряжении продуктами, а передо мной поставил глиняную миску, наполненную чем-то сухим и зеленым.

– Это вяленые водоросли, – пояснил Бренторес, – добытые в глубинах Вечного Океана, они укрепят твое тело и помогут перерождению.

– А когда я исчезну? – спросила я, осторожно пробуя сухой лист. На вкус оказалось вполне сносно. Хрустящее, солоноватое лакомство, даже приятно. Много не съешь.

– Перейдешь в новое состояние, – поправил меня Бартоломью, – точных сроков обозначить не смогу пока что. Все зависит от того, насколько твой дух зацепится в мире грез. И как быстро ты отпустишь все, что тебя связывает с этим миром.

– Ну, это просто, – я усмехнулась, – у меня тут ничего нет.

– Самое большое – до следующего полнолуния ты станешь существом иного мира.

– А это… – задумалась я.

– Четыре недели. Сейчас как раз период полнолуния. Но повторюсь, это самый большой срок. Возможно, ты и за семь дней управишься. Как пойдет в твоем мире грез. Учти, в нем время идет иным образом. Тебе может показаться, что уже год прошел. Или наоборот, день. А в нашей реальности - неделя. Готовься, принцесса. Все вот-вот начнется.

Я еле дождалась возвращения колдуна.

Несколько раз начинала сомневаться. Не опасно ли это? А вдруг я просто перейду в небытие, вместо того, чтобы переселиться в мир грез? Или пещера окажется не такой уж спрятанной от всех, и меня найдут разбойники.

Было страшно.

Когда старец Бартоломью пришел за мной, держа в руках черную свечу, я подскочила, чувствуя, как сердце колотится.

– Я готова, господин Бренторес! – выдохнула поднимаясь.

А он приложил к губам крючковатый палец, призывая молчать. И вывел меня из пещеры, не говоря ни слова.

В молчании шли мы и между скалами, протиснулись в узкое, почти невидимое ущелье.

Звезды что-то нашептывали с небес, а огромная, совсем уже спелая Луна, казалось, наблюдала за нами с интересом.

Я не сразу заметила пещеру. Сначала мне показалось, что двое вооруженных людей Бренторе стоят просто у обломка скалы. По сравнению с соседями, огромными горами справа и слева, казалось, именно так.

А потом колдун согнулся чуть ли не вдвое, протискиваясь под нависший камень, и мне пришлось проследовать за ним. Люди колдуна за нами не полезли.

В пещере оказалось неожиданно светло, тепло и сухо, пахло травами и благовониями.

Для меня было приготовлено ложе, не такое дорогое и хрустальное, как в первый раз. Что-то похожее на топчан из соломы, застеленный добротным бельем, совершенно черным. Были и простыня, и две небольших квадратных подушки, и даже одеяло, по краям отделанное черной бахромой с кистями.