Он пытался пройти резким выпадом в корпус, но я ушёл в сторону. Одновременно выстрелил импульсом из той же линии, что питала его шаг. Это было как подрезать нерв в момент удара — его правая нога на миг предательски дрогнула.

Скальпель резанул по энергетической «связке» в колене. Я почувствовал, как откат от моего же удара возвращается в приют, врезаясь в стены глухим эхом.

— Чувствуешь, да? — выдохнул я, обводя его по дуге и оставляя за собой тонкий шлейф золотого свечения. — Ты же тоже это чувствуешь.

Он рванулся вновь, а я уже держал следующую «артерию» под пяткой, готовый пустить её заряд в его плечо.

Я даже не успел сменить хватку на скальпеле, как он снова пошёл в атаку. Взмах сверху — сабля опустилась, а я увидел, как его потоки тянутся вглубь. Прямо в те же линии, что я помнил по карте. Он кормился от организма приюта, рвал его связки, выдавливал из камня и дерева силу, как кровь из вены. Там, где он впивался, крыша проседала, балки трещали…

Я врезал встречный импульс не в него, а в самый корень, где его каналы присосались к «сосуду» приюта. Камень под ногами дрогнул, а я поймал отдачу, как будто подпитался сам.

Энергия вошла в меня густой, тягучей волной, и руки перестали быть ватными. Лёгкие наполнились воздухом так, будто я только что вынырнул из глубины.

— Ну давай, — бросил я ему, чувствуя, как под подошвами перекатываются скрытые «мышцы» фундамента. — Посмотрим, кто кого быстрее высосет.

Он замер на полшага, а я уже готовил перехват следующей артерии.

Естественно, никто и не думал о том, чтобы вмешаться в нашу схватку и помешать Освобожденному…

Но они не замерли, нет. Ученики и даже члены Совета, решив, что дело — труба, начали разбегаться, как крысы с тонущего корабля.

Но сейчас у меня нет ни секунды, чтобы отвлечься.

Он чуть меняет стойку, и сабли расходятся в стороны. Вижу, как его потоки, словно штыри, вонзаются в землю, вызывая трещины, из которых сочится жар. Приют буквально стонет от нагрузки.

Вдох… короткий, ровный.

Выдох… и я пускаю двойной импульс.

Первый вонзается в его плечо, чтобы замедлить движение руки. Второй уходит под рёбра, где сходятся основные магистрали энергии. На мгновение его шаг сбивается.

Я держал оборону уже на автомате — шаг в сторону, скальпель вверх, короткий укол по суставу, блок потока через локтевой нерв… снова отскок.

Освобождённый пер, как огромный комбайн в поле, полном ржи. Уколами я попросту не мог нанести ему серьезного вреда. Я понимал, что как только ослабну, он приблизится и сотрет меня в порошок. Это была как игра в кошки-мышки…

Чтобы отвести каждый его удар, приходилось отдавать всего себя без остатка. Мышцы гудели, пальцы немели. Я понимал, что в таком темпе протяну ещё минуты две, а потом руки перестанут слушаться.

Так каков же план?

Да до смешного простой — дождаться, когда ублюдок на секунду отвлечётся, и в этот миг ударить.

Я уже видел, где его каналы присасываются к «организму» здания и где прорывают защиту. Мне оставалось лишь встроиться в эту же систему. Я хотел не разрушить — я хотел защитить и защититься.

Я встал в такт, и поток каменных «сосудов» сам потянулся ко мне. Мощь входила в меня, пробираясь в мышцы, в сухожилия, в самые кончики пальцев.

В спину упёрлась невидимая стена энергии, и я понял… ПОРА.

— Начали, — шепнул я

В ответ по позвоночнику пошла волна… В этот момент я был не человеком, а продолжением каменных стен и деревянных перекрытий. Каждое их напряжение, каждый треск балки был и моим движением.

Я ушёл вниз, почти целиком вжимаясь в каменный пол, и ощутил, как через него во мне колышется та же сила, что шла в стены и перекрытия. Не мои мышцы работали — балки и каменные арки двигали меня вперёд.

Сабля Освобождённого просвистела над головой. Я вогнал импульс туда, где в его «анатомии» шёл магистральный канал — в бедро. В этот момент в него вошёл кусок живой, пульсирующей мощи приюта.

Я видел, как энергия разрезает его «мышечное волокно», и чувствовал, как оно перегорает, оставляя пустоту.

Освобождённый впервые за бой сделал полшага назад. Лёгкая, но заметная хромота показала, что я попал.

— Ага… почувствовал? — выпрямился я, в голосе уже не было усталости. — Это только первый надрез.

Я уже собирался врезать по второму колену Освобождённого, когда в потоке приюта почувствовал резкий сбой… Взгляд скользнул в сторону, и я увидел, как Рома Ивлев рванулся вперёд. Его шаги шли против ритма «пульса» приюта, а в руках блеснул короткий кинжал. Он шёл ко мне, целясь в бок.