– Приди в себя, дура, – прошипела она, заставил служанку вздрогнуть, как от удара, – ни тебя, ни меня никто ни в чём не подозревает. Только если ты будешь трястись, как в лихорадке и губы до крови кусать – кто-то да обратит внимание. Тебе оно очень нужно?

Гленна покачала головой. Пусть слова принцессы были грубыми, но, как ни странно, они помогли ей справиться с паникой. Девушка поняла, что по щекам её всё это время катились слёзы. Она утёрла их, пощипала щёки. Её усилия, видимо, дали результат.

– Молодец, – похвалила Онора, – что скажешь, если кто-то спросит, почему ты испугалась?

Гленне на мгновение почудилось, что Онора была намного мудрее и старше неё самой. Как же это было странно!

– Ну, – поторопила она.

– Мертвецов боюсь, – прошептала дрожащим голосом служанка, – нам пришлось пройти прямо под ним, вдруг теперь его неупокоенных дух нашлёт на нас проклятье?

Онора улыбнулась.

– Подойдёт, – сказала она.

Они пошли дальше. По узким проходам внутренних лестниц, тёмным и полным прохлады, по отрезку стены, который следовало пересечь, чтобы попасть в покои юной принцессы. Гленна с трудом верила в происходящее. Она не знала, что ошеломило её больше: смерть любовника госпожи или спокойствие принцессы, только что с надменным видом прошедшей под босыми ступнями мертвеца.

«Неужели, у неё и впрямь нет сердца», – подумала Гленна, когда они шли к башне.

Тибальд с одним из соратников, вышел им навстречу. Они увлечённо беседовали о чём-то, потому Онора увидела будущего мужа на миг раньше, чем он её. Она замерла, а потом бросилась ему навстречу с криком, полным отчаянья.

– Мой господин, – звонким голосом позвала она будущего мужа, – я так испугалась! Там висит это уродливое тело! Что случилось, пока меня не было? С вами всё в порядке? Что совершил этот душегуб?

Гленна не верила своим глазам, но памятуя о словах Оноры, сказанных ею во внутреннем дворе, она старательно делала вид, что верит притворству будущей королевы. Гленна позволила себе закрыть лицо ладонью, будто бы ей тяжело смотреть на страдание госпожи.

– Моя дорогая Онора, ты ещё совсем дитя, – ласково отозвался Тибальд.

Он привлёк к себе девушку, утешая объятьями. Онора, старательно изображавшая красавицу в беде, со своей ролью справлялась искусно.

– Этот человек никому не успел навредить, – сказал Тибальд, – он лишь пытался передать карты замка нашим врагам. Совсем маленькие записки, на которых были изображения вот этого всего.

Он махнул рукой, обводя замковый двор, стены и ров.

– Тебе нечего бояться, моя красавица.

Гленна посмотрела на Тибальда, спокойного, уверенного и страшного. Его ласковость показалась ей не менее фальшивой, чем испуг Оноры.

Они стоили друг друга.

Распрощавшись, Онора, утирая полой плаща несуществующие слёзы, отправилась к себе. Гленна посеменила следом, старательно глядя на юбки принцессы. Стоило пересечь порог комнаты, принцесса велела разжечь жаровню, хотя вечерняя прохлада ещё не успела проникнуть в покои будущей королеву. Гленна послушалась. Онора же, открыла свою шкатулку, вытащила маленькую записку и, стоило углям заняться, бросила её в огонь. Они хранили молчание. Новых поручений, вопреки обыкновению не последовало. Гленна начала чувствовать себя в безопасности.

Когда перепуганное сердце выровняло свой бег, служанка, вдруг, поняла, что всё это время заблуждалась. Онора не изменяла жениху, но предала короля.

– Он ведь не был вашим возлюбленным? – спросила Гленна.

– Молчи, – велела Онора, – ты не имеешь права спрашивать.

Девушка и впрямь замолчала. Она крутила материнское кольцо на пальце. Всё, чему она была свидетелем последние дни, стало приобретать новый смысл. Прогулки по тропам в окрестностях замка, встречи в уединённых местах, крохотные записки, которые Онора прятала за отворот рукава платья. Гленна не понимала ничего с самого начала, зато понимала теперь. Опасность, которая им грозила, была ещё страшнее, чем ей казалось раньше.

– Хотела бы я знать, – сказала Онора после долгого молчания, – как мне стать королевой англичан и при этом оставаться ирландкой?

Ответа у Гленны, конечно, не было. Его не ждали. Они с принцессой стали близки у этой жаровни, как никогда. Будто бы они и впрямь могли зваться сёстрами.

Вечером Онора была весела. Она танцевала с будущим мужем, пила подогретое вино, поражала всех красотой. Через две седьмицы должна была состояться свадьба.

Поздняя весна превратилась в лето неожиданно. Ветер сбежал из дубрав, точно уж в нору спрятался. Солнце ослепляло всякий раз, стоило лишь выйти из полумрака замковой башни.

Холод и сырость, однако, не спешили уходить из комнат будущей королевы. Те хоть и были богато убраны гобеленами и топились куда лучше прочих помещений вотчины Тибальда, всё равно полнились влагой. К утру Гленна, спавшая свернувшись калачиком на сундуке в ногах госпожи неизменно замерзала, а кувшин с водой для умывания, который служанка приносила вечером, покрывался тоненькой корочкой ломкого льда.