Красный Феникс со вздохом откинулся в кресле. Овальное зеркало вновь отразило взгляд, подобный клинку с нанесенным на острие редким ядом. Даже покоящийся в ножнах, он вызывал приступ удушливого, сжимающего сердце страха, а воздетый к небу, чтобы разить, не знал пощады.

— Увы, разлад погубил нас, — сухо продолжил Учитель. — Прежде чем делить Материк, его нужно было завоевать. Для этого силы Лианора должны были быть едины. Мы все так считали. Но Призрачный жрец решил иначе: по каким-то причинам он предал родной Город-Солнце и выступил на собственной стороне. Опираясь на безграничную популярность в военных кругах, он занялся организацией заговора. Это был великий жрец и превосходный стратег, чьи блистательные планы порой граничили с безрассудством, но, к восторгу военных, неизменно оказывались верны. С его помощью в ту зиму Совершенные продвинулись далеко вглубь Материка. Под рукой Призрачного жреца послушно маршировала победоносная армия, равной которой мир еще не знал, и значительная часть этой армии была предана ему беззаветно. Мы облекли его властью, размах которой стал представлять опасность для нас самих, и в конце концов ситуация вышла из-под контроля. Так среди сил Лианора на Материке произошел раскол. Так был основан город Ангу, Неприсоединившийся город, всегда стоящий особняком.

Глава 15

Прикоснувшийся к солнцуЧасть 2

Эпоха Красного Солнца. Год 281. Сезон холодной воды

Родники оттаивают Ангу. Журавлиная Высота

*черной тушью*

В почтительном молчании Элиар внимал речам наставника, не сводя с того внимательного взгляда.

Учитывая новые впечатляющие сведения о Призрачном жреце, выходит, он придал опрометчиво мало значения инциденту с поиском артефакта. Судя по всему, личный амулет Призрачного жреца, бережно передаваемый из поколения в поколение, представлял собою огромную ценность не только в качестве антиквариата и фамильной безделицы… страшно представить его подлинное могущество.

Так вот почему отыскать амулет в сокровищнице не удалось. Теперь становилось ясно: владетель Севера, должно быть, не расставался с ним ни на миг: никакому тайнику не доверить такую драгоценность.

— Где же сейчас амулет Призрачного жреца? — неожиданно для самого себя вслух произнес Элиар занимавший его вопрос.

— Полагаю, им завладел убийца, — в холодном голосе Учителя прозвучала и тут же угасла одинокая нотка насмешки. — Он снял амулет с тела Яргала.

— Но это должно означать… — Элиар помрачнел от пронзившей его догадки. — Это должно означать, что убийца с похищенным амулетом находится во дворце, среди нас.

— Во всяком случае, прошлой ночью он точно был здесь. — Учитель пожал плечами. — Вряд ли он остался дольше, достигнув своих целей.

Чтобы вплотную подобраться к Яргалу, которого надежно защищал амулет, изобретательный убийца воспользовался окольным путем: расправился с владетелем Севера через того, кто был к нему ближе всех. Рядом с кем он мог позволить себе уснуть без опасений… и на сей раз — навеки. Как коварно и жестоко… кажется, Учитель прав, не позволяя себе иметь привязанностей и, как следствие, слабостей. Быть рядом со столь могущественным заклинателем достоин только тот, кто не уступит ему в силе, только тот, кто не станет обузой и в конечном счете — погибелью.

А потому, хоть Красный Феникс Лианора нередко искал в чужих объятиях спасение от скуки или одиночества, сердце его оставалось закрыто.

— Правильно ли я понимаю, мессир, что воспользоваться артефактом сможет лишь прямой потомок Призрачного жреца? — осмелился уточнить Красный Волк. — Таким образом, убийцу Яргала следует искать среди его ближайших родственников?

Элиару не нравился ход собственных рассуждений. Если следовать этой логике и дальше, можно прийти только к одному-единственному подходящему подозреваемому — Яниэру, а это было совершенной бессмыслицей.

— Не совсем так. — Учитель успокаивающе качнул головой, кажется, проследив ход его мыслей. — При верной тактике не обязательно быть родственником, чтобы активировать родовой амулет: для обряда инициации потребуется лишь нужная кровь. Не недооценивай силу крови, волчонок: с ее помощью можно открыть многие запирающие печати.

Элиар с готовностью поклонился, благодаря за науку. Словно губка, с великой жадностью он впитывал все, что говорил Учитель, каждое слово, порой случайно срывающееся с уст Совершенного, каждую незначительную деталь, которой наставник соблаговолил поделиться. Драгоценные крупицы знаний откладывались в его цепкой памяти, срастались воедино, точно крупицы чистейшего золота. Так самородки постепенно растут в земле, вытягивая из пролегающих поблизости грунтовых вод и рудных жил мельчайшие частички благородного металла.

Учитель лениво повел глазами.

— Здесь, в ледниках и холодных снегах Ангу, Яниэр щедро почерпнул из своего природного источника, — негромко проронил он. — Опьянев от мощного прилива духовной энергии, он не смог должным образом ее контролировать. Рожденный в самом сердце зимы, Яниэр способен заимствовать ее силы, но для этого редкостного умения также требуется тренировка. Не все сразу. Ты должен простить своему старшему брату это мгновение слабости.

— Слушаюсь, мессир. — Элиар упрятал удивление в еще одном коротком поклоне. Каким непривычно мягким и терпеливым голосом Учитель просит его о снисхождении к своему любимцу! Неслыханное дело. Как будто чувства Элиара не были наставнику совершенно безразличны. — Я понимаю трудности Первого ученика и не держу обид.

Он хотел бы заметить, что Яниэр опьянел не только от нешуточного прилива энергии, но еще и от дрянной полынной настойки, разочарования и одиночества, но, разумеется, предусмотрительно смолчал. Учитель сказал свое слово. Дело ученика — внимать и повиноваться, а не сыпать в ответ колкостями. К тому же после объяснений наставника Элиар в полной мере осознал, насколько малой кровью они отделались. Если бы мастерства самоконтроля Яниэра оказалось недостаточно, от переизбытка энергии его могло бы настигнуть духовное искажение. Суровым испытанием было послать Яниэра на север одного, без покровительства и страховки старшего.