Решив, что щит будет лишним, я перелез через пролом в кованом заборе и направился к замершей колонне грузовиков. Тентованные «Уралы» Росгвардии были видны из окна директорского кабинета, и теперь я мечтал лишь об одном: чтобы хоть один из них был на ходу.

Удача улыбнулась – крайний грузовик выглядел почти нетронутым, и лишь в лобовом стекле зияли две пробоины от пуль. Забравшись в кабину, я привычно обхватил руль и не смог сдержать торжествующую улыбку.

– Чего лыбишься? Как мы без ключа заведём эту махину? – проворчала Алёнка, скептически осматривая приборную панель.

– Всё нормально, он армейский. Видишь тумблер? Он вместо ключа, – объяснил я и тут же добавил: – бак почти полный. Если всё пойдёт гладко, нам хватит, чтобы выбраться из Москвы. Сегодня же заберём Машу с сыном. А потом пересидим весь этот кипишь на даче дяди Бори.

Внезапно сестра вытащила из сумки новенький навигатор и с помощью магнитного крепления закрепила его на приборной панели.

– А это откуда?

– Из БМВ подрезала. Извини, как-то случайно получилось, – призналась она. – Я уже забила в него координаты дачи дяди Бори, и навигатор построил несколько альтернативных маршрутов. Так что будет выбор.

Сделав карту более масштабной, я оценил старания сестры, и в этот момент послышался характерный стрекот вертолётных лопастей. Над нами в сторону Москва-Сити пронеслись два боевых К-52 «Аллигатор» и транспортный МИ-8. А буквально через минуту, центр самой высокой, из башен, названых «Федерация», вертолёты принялись обрабатывать НУРСами.

После серий взрывов послышался грохот авиационных пушек. В результате десяток этажей остались без остекления, и из пылающих проломов повалил густой дым. Затем оттуда начали выпрыгивать фигурки горящих людей.

– Что они делают? – спросила Алёнка, с ужасом глядя на расстрел небоскрёба.

– Видишь, транспортник пытается сесть на вертолётную площадку, – я указал на Ми-8, круживший над верхушкой башни. – Видимо, лётчикам приказали вывезти кого-то очень важного.

– А может, когда они полетят назад, нам им помахать? Они же могут нас подобрать? – с надеждой спросила сестра, но я отрицательно покачал головой.

– Не стоит испытывать судьбу.

Наивность сестры заставила нахмуриться. Я примерно представлял, какие силы задействованы, и понимал, что эвакуируют какую-то крупную шишку.

– Пора нам отсюда сваливать. Боюсь, воздушный бой привлечёт толпу заражённых. Да и становиться жертвой случайно прилетевшего тридцати миллиметрового снаряда как-то не особо хочется.

Заведя двигатель, я развернул «Урал» и направил его к месту проведения митинга. Бросив взгляд на приютившее нас здание, заметил призывно машущую нам Марту Альбертовну в окне третьего этажа. Решил не привлекать к ней внимание сестры – разумно опасаясь, что той взбредёт в голову снова попытаться с ней договориться об эвакуации.

Обогнув сгоревший бензовоз, мы добрались до места, где нас вчера обстреляли снайпера. Машин в пробке заметно поубавилось, а те, что остались, в большинстве своём были искорёжены или сожжены. Грузовику пришлось ехать по тротуарам, а в паре мест – расталкивать бампером легковушки, преграждавшие дорогу.

Выбравшись на свободный проспект, встретили первого заражённого. Выпрыгнув из разбитого окна второго этажа, парень долго бежал за грузовиком, пока не выбился из сил. А буквально через пару километров «Урал» упёрся в затор из искорёженных машин, застывших на месте гигантской автомобильной катастрофы.

– Что здесь произошло? – спросила Алёна, с опаской вглядываясь в груды сбитого в кучу обгоревшего металла.

– Не знаю. Хотя, скорее всего, во всём виновато задымление, – я указал на горящее вдалеке здание. – Видимо, машины столкнулись с толпой заражённых, и водители в панике продолжали давить на газ. Дым мешал ориентироваться, и они один за другим влетали в эту мясорубку.

Объезжать затор пришлось по дворам. В окнах я видел испуганные лица людей. Они махали, но я понимал, что сейчас мы ничем не сможем им помочь. Мы так и катили дальше, пока из распахнутого подъезда не выбежала девушка атлетического телосложения, в разодранном спортивном костюме. В правой руке она сжимала молоток, а левой – зажимала кровоточащую рану на животе.

Я бы не стал тормозить, но Алёна распахнула дверцу, и мне пришлось остановиться. Заглушив двигатель, я шикнул на сестру, захлопнул дверцу и уставился на зеркальные солнечные очки, скрывавшие глаза незнакомки. Подойдя к моей дверце, девушка сдвинула медицинскую маску с нарисованной оскаленной рожицей и быстро заговорила:

– Пожалуйста, заберите с собой сынишку. Он в пятьдесят второй квартире. Это на втором этаже, – попросила она и, отойдя на несколько шагов, указала молотком на распахнутую дверь подъезда.