Ранар.

Он сидел в самом конце ряда, расслабленно откинувшись на спинку кресла, и смотрел прямо на меня. Янтарные глаза, в которых светилась насмешка, будто он точно знал, что я его замечу. Его губы изогнулись в лёгкой, почти дерзкой улыбке.

Я почувствовала, как внутри всё сжалось. Он был здесь, в одной аудитории, смотрел на меня так, словно это была его личная игра. Мои щеки начали предательски краснеть, и я быстро отвела взгляд.

Кайрон заметил мою реакцию.

— Всё в порядке? — тихо спросил он.

— Да, — быстро ответила я, не глядя на него. — Просто... ничего.

Но внутри меня бурлила смесь раздражения и смущения. Ранар был здесь. И это явно не обещало ничего хорошего.

Я старалась не смотреть в сторону Ранара, но мысль о том, что он здесь, не давала покоя. Его расслабленность, самоуверенность и эта насмешливая улыбка, направленная прямо на меня, будто говорили, что я ещё не раз пожалею о том, что мы оказались в одном месте.

Теперь ещё и учиться с ним, — подумала я с лёгким раздражением, чувствуя, как мои плечи напряглись.

Я встряхнула головой, стараясь сосредоточиться на том, что говорил профессор Тарин. Его фигура у кафедры внушала уважение, и его голос, хотя и спокойный, обладал такой энергией, что я невольно выпрямилась.

— В течение этого учебного года я буду вашим куратором, — объявил он, медленно оглядывая зал. — Моя задача — не только следить за вашим прогрессом, но и оценивать, кто из вас действительно заслуживает быть здесь.

Его слова прозвучали не как угроза, а скорее как вызов. Я почувствовала, как внутри меня начинает загораться желание доказать, что я способна справиться.

— Он действительно внушает уважение, — тихо сказала я, обернувшись к Кайрону.

— Да, — согласился он с лёгкой улыбкой. — Мне сосед по комнате рассказал, что профессор Тарин один из лучших. Строгий, но справедливый. Если ты готова работать, он всегда это оценит.

— Сосед по комнате? Ты успел с ним подружиться? — удивилась я, чтобы отвлечь себя от мыслей о Ранаре.

— Не то чтобы подружиться, — Кайрон слегка пожал плечами. — Но он поделился полезной информацией. Например, если ты не опозоришься на его занятиях, то можешь рассчитывать на его поддержку.

Я кивнула, чувствуя, как постепенно напряжение внутри меня уходит. Профессор Тарин выглядел как человек, который жёсток не ради забавы, а ради принципа. Это внушало больше уважения, чем страха.

Тем временем профессор продолжал:

— Здесь не будет исключений и поблажек. Все вы равны перед Академией. Каждый из вас должен доказать, что вы достойны учиться в этом месте.

Я вздохнула, пытаясь вобрать в себя его слова. Это звучало не как угроза, а как честная игра. Я взглянула на Кайрона, который выглядел уверенно и спокойно, и на миг почувствовала себя легче.

Но затем взгляд снова скользнул по залу. Среди всех студентов мои глаза все равно вновь сами его нашли.

Ранар...

Он сидел в самом конце ряда, его янтарные глаза неотрывно смотрели на меня. Его губы тронула лёгкая насмешливая улыбка, и я почувствовала, как щёки начинают гореть.

Прекрасно, — подумала я, отводя взгляд из-за чувства неловкости. — Этот год обещает быть интересным.

Профессор Тарин, стоящий у кафедры, сделал лёгкий жест рукой, и в центре аудитории появился голографический экран. На нём замелькали изображения представителей разных рас, которые наполнили Академию своим многообразием.

— Межгалактические отношения начинаются с одного простого принципа: понимания, — начал он, его голос звучал ровно, но каждый оттенок слов был тщательно выверен. — Невежество в вопросах чужих культур, традиций и биологических особенностей — это ваш первый и главный враг.

Голография остановилась на изображении высоких, грациозных существ с переливающейся чешуёй.

— Это Нар’кшиты, — пояснил Тарин. — Их общество базируется на жёсткой иерархии, где место каждого определяется при рождении. Контакт с ними требует строго соблюдения ритуалов приветствия. Кто мне скажет, почему это важно?

Я напряглась, стараясь вспомнить, что читала об этой расе перед поступлением, но кто-то другой уже поднял руку. Профессор кивнул, разрешая отвечать.

— Потому что нарушение ритуала считается не просто оскорблением, но вызовом их лидеру, — сказал голос из заднего ряда.

— Верно, — одобрил Тарин. — Одно неверное движение, и вы можете начать войну, даже не понимая, что сделали.

Голограмма изменилась, на этот раз показывая существ с полупрозрачной кожей, через которую переливались яркие цвета. Их глаза светились, словно маленькие звёзды.