— Да, детка…Да! Боже, как ты хороша, — низкий голос Архипа оглушил. — Каждый раз, как первый раз, малышка, — прерывисто произносил, и безусловно удовлетворенный. Двигалась на автомате, потянула ладонь к дверной рукояти, и одним нажатием скомпрометировать супруга. Только это уже ничего не меняло и передумала нарушать идиллию любовников.

Я зря переживала, муж в поддержке совсем не нуждался. Оставив пакеты у самого порога, я спустилась на парковку, и также села в автомобиль.

Погода начала портиться и, кажется дождь собирался пойти.

Я закрылась. Возможно из-за шока, или отрицании случившегося, но внутри царила пустота и абсолютно никаких эмоций. Просто пришло тупое отторжение.

Скорее всего позднее будет больно? Вновь.

По дороге отключила гаджет.

Я всматривалась вдаль, и в водную гладь, визуально соединяла две параллели, пока сидела на берегу озера.

А затем поняла, что птицы перестали петь и дождь начался, а я промокла до нитки.

Только ничего не ощущала. Холод. Сырость. Плевать.

Совсем нет злости, обиды тем более. Не имела права осуждать Архипа, и ревновать тем более.

С какой-то стороны я его понимала — он живой человек. Человек, которому хотелось взаимной любви, чего я к сожалению дать не способна. Мое сердце не билось уже пять лет.

Хотя всегда старалась выказать уважение, дарила заботу и ласку так как умела.

Наверное, мужчины чувствуют, что не любимы и ничем, к сожалению, это не приправить.

Из размышлений вывел рокот подъезжающей машины. Обернулась. Сквозь стену ливня, лицо водителя размыто, но я знала кто сидел за рулем — сердце гулко упало в пятки.

Он вышел из автомобиля, пронизывая темным взглядом, буквально шарил под кожей. Черты лица, словно острие лезвия, а челюсть крепко сцеплена.

В рваных джинсах и белой футболке, вызвал мой личный диссонанс.

Только тебя сейчас не хватало.

Увидела меня и медленно поднялась с земли. В сарафане, облепившем идеальную фигуру, стройными ногами и фарфоровой кожей без изъяна, стояла напротив.

Длинные шелковые пряди утяжелились от дождя и в хаосе рассыпались по оголенным плечам, а мой болезненный стояк не отпускающий последние дни, отозвался ноющей болью в паху.

Нас разделяло приличное расстояние, и мы разговаривали взглядами, как в немой сцене кино.

Безбожно прозрачные глаза распахнулись на половину лица и крылья носа трепетали от глубоких затяжек свежего воздуха.

Она была на грани.

Что такое? Тебе больно?

В груди дыра, а сердце в клочья?

Разве он стоил нашего расставания и похеренного будущего?

Хотелось наотмашь бить ее многочисленными вопросами, впитывая удовольствие от ее агонии и боли.

Мои демоны стремились ее унизить, растоптать и уничтожить окончательно.

Но превозмогая усилия, сдерживался от линчевания, взгляд наполненный грустью и горечью обезоруживал моментально.

Я на физическом уровне чувствовал ее состояние и потому, слова застряли в глотке.

Я вел Еву с самого поселка. Как гребаный сталкер, или маньяк, преследовавший жертву.

И, когда, спустя двадцать минут она вышла из здания, конечно знал, чем вызвана ее заторможенность.

Тем самым «доброжелателем» являлся мой человек и писали сообщения только после моего позволения.

Северин изменял жене, давно и на постоянной основе. Он относился к категории людей, которым всегда и всего мало, в первую очередь это касалось женщин. Их было не счесть. Он менял их пачками, и после женитьбы, он остался верен свой блядской, легкомысленной натуре.

Злился ли я? О да.

Меня адски жгло изнутри. Так как на мгновение поверил — Архип остепенился.

Как мог он ей изменять? Ведь она лучшее, что случилось в его жизни.

Как можно было предать меня? Нас?

Втягивал воздух, а глотки отзывались резью под ребрами, меня выворачивало наизнанку в ярости. Руки сжимались в кулаки от ебучих вопросов.

Выходило, между иудами не все так гладко, как изначально показалось. Теперь, их брак для меня, подобно карточному домику, и я намеревался обрушить их семейный союз. Без промедления.

Испытывал ли я удовлетворение? Нет.

Твою мать. Только гадливость.

У меня не было желания злорадствовать, но и успокаивать Еву не собирался.

Я не спаситель, но контролировать ситуацию обязан. Только о каком контроле шла речь?

Я сам себя обманывал — мой мозг затуманен. Похоть и одержимость смешались в огненный коктейль, отравляя кровь и вбиваясь в вены.