Это просто какой-то п*здец. Переизбыток злости и ярости чрезмерен, оттого мозги вскипали до самого основания.

Каждая извилина искрила.

— Пошли все на х*й, — прорычал озверев моментально.

Навстречу шел Лаврентьев, и сходу втащил хук справа начбезу.

— Какого хрена? Как это понимать, Лаврентьев? Сука. Ни одного человека у поста. Ни одного ебучего охранника?

— Наум, остынь. Ты вызвал всех на собрание, в центральной комнате. От тебя пришло сообщение, я потому ничего не заподозрил.

И меня накрыло от смеха. Я хохотал в голос. Она нагнула раком мою охрану и меня.

— Лаврентьев, всех увольняй к хуям собачьим. Набирай квалифицированных людей, а не стадо баранов. Смотри, это твой последний косяк? Иначе нам придётся расстаться, — отчеканил угрозу по слогам.

Такие ошибки не прощаются. Но с Лаврентьевым другая ситуация. У него маленький сын. Мальчик находился в кардиохирургической клинике по трансплантации сердца. Лечение и реабилитация ребёнка стоили немалых средств, которые оплачивались мною систематически. И оставлять без работы своего товарища рука не поднимется.

В доме стояла тишина, Вероника уснула прямо в гостиной.

Поднялся в спальню за телефоном, а тот нетерпеливо вибрировал.

Санек. Сердце на миг остановилось, но только для того, чтобы в следующий миг проломить грудину.

Вот он час истины. Наступил переломный момент, от которого зависели судьбы многих людей.

— Слушаю, Сань.

— Наум.

— Есть новости?

— Их две. Первая, мы нашли одного человечка, который может ответить на все щекотливые вопросы. И другая, пришли результаты твоего теста ДНК.

— Начинай по порядку. Кто это? — да, я растягивал ожидание. Я боялся, что предположения оказались ошибочными.

— Несколько лет назад, эта девушка работала медсестрой в частной клинике. Так вот, она оформляла документы молодой пациентке, точнее Еве. Твоя бывшая пришла на первичную консультацию к гинекологу. Я показал фотографию, и медсестра вспомнила Еву.

— Что это значит? — я не успевал думать. Соображать не получалось. Меня нехило потряхивало.

— Это значит, что на момент ваших отношений, Ева была в положении.

— Это бл*ть твои домыслы? Или есть подтверждающаяся инфа, — дыхание сперло. Я с трудом стоял на месте.

— Конечно есть, брат. Копия мед карты Севериной Евы, лежит передо мной. В бумагах указано, что девушка встала на учет, со сроком шесть недель беременности. И да, медсестра, любезно посчитала приблизительную дату рождения малышей — все сходится по датам. Ева родила полноценных детей, и в установленный срок.

— То есть?

— То есть, нас по всем фронтам на*бали. Роддом. Зоряна Петровна. Архип. И естественно, твоя зазноба. Они целенаправленно утаили от тебя правду.

В голове вихрем пронеслись воспоминания — удрученное состояние Евы.

Задумчивость. Отдаленность.

Она волновалась и ей, явно было страшно.

Какой, я оказался слепой долбоеб.

— Скажи, что с тестом? — хрипло протолкнул вопрос. — Хотя, нет постой, — никак не удавалось переварить ошеломляющие факты. — Просто скажи, да или нет.

— Да. Я тебя поздравляю, брат. Все данные, только что скинул на почту.

И меня оглушило.

Словно в*ебали лопатой по ушам. Меня качнуло, от ударной волны пульса в висках.

Потерял чувствительность ног, руки ослабли.

Я временно заблудился в пространстве, и ничего не видел перед собой.

Только лица моих малышей — Спартак и Мелания. И сердце, лезвием вскрыли, так больно, что хотелось выть. Закрыл лицо руками.

Ледяной пот прошиб, затем кинуло в жар. От этого Да, хотелось рыдать и смеяться. Крушить и перевернуть мир ради детей.

Пять лет перед глазами пронеслись в хронологическом порядке. Все показалось бессмысленным и пустым.

Я обезумел. В полной прострации зашел в контакты и набрал дом Севериных.

Звонок остался без ответа.

Плевать. Мне все равно ответят.

Я звонил. Вновь и снова. Набирал механически. Действовал на автомате, так как внутри разгоралась агония.

Она ответила. Но не сразу.

Ее тихое дыхание в динамике, подобно щелчку предохранителя — тормоза отказали.

— Слушай меня внимательно! Не вздумай бежать с МОИМИ ДЕТЬМИ. Тебе ясно?! Я из-под земли тебя достану. И тогда клянусь, ты пожалеешь о молчании. Пожалеешь, что на свет родилась. Я найду Вас. Поняла?! Как ты могла сука? Скрыть моих детей? — лживая дрянь молча слушала мой приговор.