— Купите газетку, а? Я уже устал с ними таскаться.

Вот оно что.

Закатив глаза, я против воли рассмеялась.

— Сколько?

— Один медяк. — Быстро отреагировал он.

Я вручила ему серебряный. Дождалась свои девять медяков сдачи и выдохнула с облегчением, когда он ушел.

— Никогда не понимал значения фразы «Наглость — второе счастье». Теперь понял. — Мурлыкнул Евлампий.

Я было хотела согласиться, но глаза зацепились на заголовок газеты. Мне почудилось, что земля уходит из-под ног… Голова закружилась, дышать стало тяжело. Я буквально повисла на прилавке, в ужасе глядя на газету.

Быть этого не может… Это просто невероятно! Это… Это…

Это конец.

15

— Эй, Лиличка, что с тобой? — кот осторожно потрогал меня лапой. — Лиличка, ты меня слышишь?

Слышу, но мыслями я далеко не здесь. Я в графском поместье Робус — откручиваю голову одной идиотке, попутно выцарапывая дураку-брату глаза.

Я непрестанно смотрю на заголовок и просто не верю… Вернее, отказываюсь верить в эти ужасные слова!

«У продовольственных магазинов „Робусь“ новый хозяин!», — одно предложение, а какой удар!

— Да что там? — кот не на шутку разнервничался.

— Они их продали… Продали за копейки! — от досады я пнула стойку и тут же скривилась от боли. Стойка оказалась не из робкого десятка и дала сдачу.

— Да кого продали-то?

— Магазины! Они продали «Робусь»!

Кот основательно ничего не понимал. Мне было немного стыдно за свою небольшую истерику, но держать себя в руках банально не получалось.

— Послушай-ка! — я снова схватилась за газету. — «Вчера была продана крупнейшая сеть продовольственных магазинов низких цен „Робусь“, основанная тридцать лет назад графом Алистером Робусом. Если верить нашим источникам, цена вопроса оказалась ничтожно мала — всего один миллион золотых! Имя нового владельца остается в тайне. Однако нам удалось поговорить с Равенной Робус, женой графа Габриэля Робуса. Новоявленная графиня, принявшая титул несколько дней назад, прокомментировала это так: „Я очень рада, что наша семья наконец избавилась от столь позорного предприятия. Магазины низких цен — слишком унизительно для древнего аристократического рода. Забота о бедных людях должна лежать на плечах бедных людей. В чем проблема пойти на работу и заработать достаточно денег для жизни? Я всегда была против 'Робусь“. И теперь могу дышать спокойно. Это пятно навсегда стерто из истории моего рода». Её рода! ЕЁ! Представляешь, Евлампий! Её, черт побери, рода! Рода, к которому она не имеет никакого отношения!

Меня разрывало на куски от досады. И от собственного бессилия.

Вместо того, чтобы сражаться за наследство отца, за его труды, я сижу в этой дыре и торгую бутылочками с сомнительным содержимым.

— Лиличка, там есть ещё…

Точно! Я набрала воздуха в легкие и продолжила:

— «Также Равенна Робус сообщила, что решение избавиться от торговой марки „Робусь“ было семейным. Главной противницей магазинов „для бедных“ выступила Элизабет Робус, бывшая управляющая сети»…

От подобного заявления я чуть не села на пол.

Очешуеть! Как там кот говорил?.. Хвост мне в рот!

— Нормально вообще? Я ещё и самая рогатая осталась!

Евлампий нехорошо посмотрел на меня и мне пришлось спешно извиниться.

— Кот, они!.. Они решили мною прикрыться!.. Сволочи! — закричала в сердцах.

Газета внезапно вспыхнула синим пламенем. Через мгновение от издания ничего не осталось — только черный пепел на пальцах и полу.

— У… Началось. — Спокойно заключил демон.

— Что началось?

— Внезапные приступы магии. Тебе бы успокоиться, пока лавку не спалила. И убраться. Метла в чулане, если что.

Мне сейчас было совершенно не до метлы!

Видя моё состояние, Евлампий мягко поинтересовался:

— Лиличка, а какое тебе дело до этих Робусов? Ну, подумаешь… Аристократы жиру бесятся. И?

Я повернулась к домовому и предельно медленно, чтобы ни дай бог не сорваться на крик, произнесла:

— Котик. Элизабет Робус — это я.

16

Впервые я увидела, как у кота глаза лезут на лоб. Вопреки ситуации, мне захотелось улыбнуться.

— Вот оно что… — протянул Евлампий. Он сел на попу и задумчиво почесался задней лапой. — Лиличка, тогда я основательно ничего не понимаю. Что же ты, графиня, забыла здесь?

Я стиснула зубы и оглядела помещение лавки. Хороший вопрос.

Что я здесь забыла?

Я рассказала домовому о событиях последнего дня и вновь устало навалилась на прилавок. Эта чертова газетка выпила все мои силы, коих и так оставалось немного.

— И что ты собираешься делать со всем этим?

— Изначальный план был таков — я за несколько лет зарабатываю приличную сумму и выкупаю у брата бизнес отца. Порт и магазины. А после начинаю жить как раньше, занимаясь любимым делом. — Я пожала плечами, а потом грустно улыбнулась. — Но сейчас я понимаю, что реальность куда жестче.

Демон фыркнул и произнес внезапное:

— Вы, людишки, такие странные.

— Почему же?

— Ну вот скажи мне, Лиличка. Зачем тебе продолжать дела того, кто оставил тебя ни с чем?

— Потому что я люблю своего отца. И желаю его делу процветания. К тому же, он вырастил меня для этого.

— Вырастил и оставил все брату? Странно, не правда ли? Лиличка, все это очень дурно пахнет. Что-то не сходится.

Вот и у меня что-то не сходится. А если быть честной, то вообще все.