Я посмотрела на него. Кот не растерялся и вновь попытался состроить моську.

— На этот раз не получится.

Домовой ощетинился.

— Лиличка, пошли спать? Тебе ведь рано вставать. И вообще…

— Имя!

Мы с минуту смотрели друг на друга. Кот совсем поник. Даже в размерах уменьшился.

— Лиличка, обещаешь, что не будешь смеяться? — он дождался моего кивка, а после выдохнул едва слышно: — Ев… Евлам… Евлампий я!

Я прыснула. Да уж… Не самое лучшее имя для демона.

— Ты обещала!

После этой фразы я не сдержалась и тихо захихикала.

— Кхм… Хе-хе… Хорошее имя! Душевное. И чего ты его скрывал?

— Она ещё спрашивает! — кот обиделся и растворился.

— Да ладно тебе. Нормальное имя. Евла-а-ампи-и-ий! Звучит грозно и со вкусом. А вообще — нужно было соглашаться на Нафаню.

— Ну тебя! — донеслось откуда-то сверху.

Я вновь захихикала и огляделась в поисках чего-нибудь интересного. Взгляд то и дело цеплялся за коробки с сигаретами. Их было больше двух десятков!

— И все-таки кое-что мне не понятно… Почему отец не выбросил все это? Он бы непременно счел книги хламом. Про дрянь, которую ты так сильно защищаешь, я вообще молчу!

— Знамо дело почему. — Раздалось снисходительное. — Дверь-то только ведьма увидеть может. Эта комната зачарована! Сюда только ты да я проникнуть можем.

Ясненько…

— А прошлая хозяйка была не прочь… расслабиться?

— Ты про сигареты? Нет. Просто в то время на них запрет был. Она быстренько закупилась целой партией и продавала их поштучно. Разбогатела буквально на глазах!

Да уж… Вот у кого стоит бизнесу учиться!

Погодите-ка! Это ж сколько лавке лет? Запрет на курение был аж двести лет назад. Вот это раритет мне достался!

Я вернулась в постель, но улыбаться не перестала.

— Евлампушка, а ты меня точно не обманываешь?

— Нечисть не может лгать. Только недоговаривать. И я Евлампий, а не Евлампушка! Это великое и очень древнее имя! Имей уважение. Или хотя бы совесть.

За неимением ни того ни другого, я продолжила ухмыляться.

Кот этой ночью больше не появился.

* * *

Ровно в шесть часов утра в комнате объявился мой драгоценный Евлампий. Взирая на меня как на врага народа, он сообщил, что пора приниматься за работу.

В тот же миг я слетела с кровати и отправилась умываться. После облачилась в свое самое простое платье, собрала волосы в косу и спустилась в лавку.

Смахнув пыль с полок, глубоко вдохнула, пытаясь унять внутреннее беспокойство.

Нацепив дружелюбную улыбку, расправила плечи и прошествовала к двери. Прокрутила ключ, открывая лавку, и торжественно перевернула табличку с «Закрыто» на «Добро пожаловать!».

Буквально в то же мгновение хлынул народ! Люди всех мастей и должностей ввалились в лавку и принялись закидывать меня мешками с деньгами, буквально на коленях умоляя продать им тот или иной товар. В этот момент мимо проезжал Александр. Он заглянул в лавку, я тут же швырнула в него двойным задатком и величаво скрутила фигу, мол, накось, выкуси!

Жаль, вот только все это было в моих мечтах.

За три часа в лавку так никто и не вошел.

— А чего ты губы надула? Думаешь, все будет легко и просто? — фыркал демон.

Я с грустью посмотрела на пустую кассу.

Н-да… Так сани не поедут. Нужно что-то придумать!

В этот момент колокольчик на двери мелодично загремел. Встрепенувшись, посмотрела на посетителя и встретилась с насмешливым взглядом синих глаз.

— Доброе утро, леди Фарси. — Проговорил мужчина, облокотившись об стойку.

— Пришли позлорадствовать?

— Как можно? — Калиостро притворно оскорбился. — Просто я очень по вам соскучился.

14

Внезапно я почувствовала себя чайником, который забыли на огне. Шея, щеки и, кажется, даже лоб, начали гореть не то от злости, не то от…

От какого-то странного, ранее мной неизведанного чувства, странно похожего на смущение.

Ко всему этому у меня жутко зачесались руки.

— А я по вам отнюдь не скучаю. — Заявила ему в лицо.

— Какая досада, — он поджал губы и отвел глаза, чтобы в следующее мгновение вновь улыбнуться. — Полагаю, приглашения на чай с баранками ждать не стоит?

— Могу предложить воду. Со льдом.

Там будет очень много льда и очень мало воды.

— Леди Фарси, вы сама любезность. Спасибо, но, пожалуй, в другой раз. Боюсь простудиться.