— Иногда полезно сменить обстановку, — согласился я.

Следом появилась Лекса. Синее бикини подчёркивало её подтянутую фигуру, а длинные каштановые волосы, обычно свободно ниспадающие по спине, она собрала в высокий хвост. Она чем-то неуловимо походила на спасательницу — красивая, сильная и абсолютно недоверчивая к окружающему миру. Её голубые глаза холодно блестели, но когда она небрежно провела рукой по волосам, я заметил, как её щёки слегка порозовели.

— Неужели стесняешься? — я приподнял бровь.

— Нет, — она резко отвернулась. — Просто не люблю, когда на меня пялятся.

Из крайней кабинки раздался голос Кармиллы:

— Конечно, столько лишних жировых отложений — есть чего стесняться! Не позорься, дорогая, лучше сразу закутайся в парео и найди шезлонг где-нибудь подальше!

Полицейская бросила на меня гневный взгляд.

— Волк, я её убью. Серьёзно.

— Хватит реагировать на её подколы, — отрезал я. — Не ведись. Ей станет скучно, и она отстанет.

— Ты будто воспитатель в детском саду, — фыркнула полицейская.

Из кабинки послышался бархатистый смех.

Шондра вышла из своей кабинки — и вот она-то действительно стеснялась. Щёки просто полыхали смущением. Чёрное бикини контрастировало с её бледной кожей, а ветерок развевал распущенные волосы.

— Оцениваешь? — вскинула бровь Лекса.

Я не стал отвечать ей, просто сказал:

— Шони, ты выглядишь потрясающе.

— Спасибо, — робко улыбнулась она.

Потом, беззвучно ступая по песку, появилась Вайлет. Короткие синие волосы слегка взъерошились, а в фиолетовых глаза пылали непривычные искорки задора. Её бело-синее, полосатое бикини контрастировало со слегка загорелой кожей… Так, стоп.

— Вайлет, когда ты успела загореть? — спросил я.

— Киборги могут загорать? — турельщица тоже удивилась.

— Моя биосинтетическая кожа состоит из нановолоконного коллагенового аналога настоящей с интегрированными капиллярными сетями, распределяющими питательные растворы, — начала выдавать справку кибердева. — Естественный загар для меня столь же возможен, как для вас. Но я решила ускорить процесс из эстетических соображений. Камуфляж «SkinShift» позволяет в ограниченном диапазоне изменять оттенок кожи. Например, для маскировки под разные этнические типы.

— Получается, ты можешь стать такой же смуглянкой, как наша Кармилла? — уточнила Лекса.

— Да, — коротко ответила Вайлет.

— У меня будет сестрёнка! — радостно воскликнула Кармилла из кабинки.

— Нет, — так же коротко ответила Вайлет. — Я не принадлежу к биологическим формам жизни, а потому не могу являться чьей-то сестрой.

— Ранишь моё трепетное сердечко! — пафосно изрекла вампирша.

— Чего ты там возишься? — не сдержалась Лекса и крикнула в сторону кабинки. — Раскладываешь дряблые сиськи по чашечкам?

— Милая, мои сиськи не станут дряблыми даже через сотню лет. Чего нельзя сказать о твоих.

Роза в чёрном бикини с зелёными листочками выглядела как богиня плодородия — её лианы слегка шевелились на ветру, а глаза цвета луговой травы мягко светились. Она была воплощением природы — дикой, первозданной и загадочной.

— Ты пойдёшь купаться? — спросила у неё Шони.

— Позже, — улыбнулась дриада. — Сначала хочу почувствовать песок.

Она провела по песку босой ногой, и на мгновение мне показалось, что под её ступнёй зазеленела трава.

Затем из второй слева кабинки донеслось недовольное пыхтение, причитания и звук, будто кто-то борется с осьминогом. Дверь распахнулась, и оттуда выскочила Сэша. На ней был милый розовый купальник, но с одной проблемкой.

Её трусики имели специальный вырез для хвоста, но не с пуговкой, как обычно, а со шнурочком. И разобраться с ним у кошки никак не получалось.

Поэтому Сэша вышла, сверкая на солнце голой задницей.

— Кити-кити, ну как же так! — Сэша дёргала хвостом. — Ничего не получается!

Кошка отчаянно пыталась вдеть шнурок в дырочку.

— Шондрочка, кити-кити, помоги-и-и! — заканючила она, поворачиваясь спиной к турельщице. — Эта глупая штука не завязывается!

Шондра тяжело вздохнула, как человек, на чью долю выпала вся ответственность этого мира, подошла и ловко зашнуровала. Трусики, наконец, заняли правильное положение… Отчего её задница не перестала казаться голой.