Секунда, только секунда.

Удар ногой в голову, еще, еще. Он пытается подняться. Тогда я хватаю его голову обеими руками, бью затылком в кромку металлического порожка у решётки. Кровь брызгает на прутья.

Удар, ещё удар, я бью и бью его головой о сталь, не желая снова проверять, кончились ли жизненные силы противника. Сам я почти ничего не видел, пот и кровь заливали глаза, и если сейчас отпустить, то уже…

— Макс! Остановись! — будто издалека услышал я крик Оксаны. — Он труп!

Я разжал зубы, разжал руки и вдохнул, чтобы опомниться. И увидел, что череп Дирижера лопнул, ошметки мозга вышли наружу. Вместо головы осталось кровавое месиво.

— Сдох, — просипел я и с трудом поднялся.

Друзья! У романа 877 лайков. Давайте добьем до тысячи! Макс своей победой это заслужил! Спасибо.

С моих рук капала кровь. Чужая кровь — густая, тёмная и необычайно липкая, будто и не человеческая. Кровь убитого мной монстра. Я стоял, переводя дыхание, чувствуя, как сердце всё ещё колотится в груди, усталость навалилась всё большим грузом, будто щелкнули выключателем.

Сделал шаг к телу профессора, нагнулся. Пошарил по его карманам, нашел ключи. Это были не электронные карточки или магнитные пластинки, а обычные металлические ключи, холодные на ощупь.

Совершенно ясно было, что это ключи от клетки, так что я быстро выпустил Оксану. Замок щёлкнул, дверь поддалась. Она выскочила из-за решетки, бросилась ко мне на шею. Не сдержала эмоций — прижалась, поцеловала в щёку, я чувствовал ее дыхание, горячее и прерывистое.

— Нужно уходить, — сказал я, придерживая её за плечи, будто боялся, что ее снова заберут. — Неизвестно, сколько их здесь ещё осталось.

— Тут есть ещё люди, пленники? — взволнованно спросила она.

— Да. Я видел их… Но не знаю, сколько.

— Мы же их не бросим? — в её голосе звучала мольба.

Я кивнул:

— Тогда нужно раздобыть оружие. Там у тех, у трупов есть стволы…

Мы осторожно вышли в коридор. Он был мертвенно пуст. Странно, ни души…

Мы вернулись туда, где я оставил трупы охранников. Нашли пару пистолетов, магазины. Патронов оказалось немного, но кое-что все же было. Я передал один пистолет Оксане. Это был «Глок».

— Это ты их всех?.. — удивлённо спросила она, глядя на разбросанные тела.

— Ну… да… — я озирался. — И похоже, здесь больше никого не осталось, иначе бы они уже вышли на нас.

— Тем лучше, — коротко сказала она. — Нужно срочно найти выход.

— И забрать Мордюкова, — добавил я.

— Его тело, — грустно уточнила Кобра.

— Нет, Оксан. Он жив — по крайней мере, был жив, когда я последний раз его видел. Но без сознания и потерял много крови.

— Морда — живой? Слава богу! — вскрикнула Оксана.

Я вздохнул.

— Погоди радоваться… Вдвоем мы его не вытащим. Растрясем. Освободим людей, и они понесут. Пошли.

Мы двинулись дальше.

— Какая-то лестница должна быть… или лифт, — пробормотал я.

— Спросим у пленных, — предложила Оксана.

— Ну да… Может, кто-то знает, где выход, или как вообще попасть наружу. Мы же сюда провалились, будто в ад, в пекло…

Я сжал ключи в руке и пошёл к ряду помещений с клетками.

Мы открыли дверь одного из них электронным ключом. Вошли внутрь. Замок на клетке отомкнули обычным ключом, которых я забрал у Ландера целую связку.

Едва я вытащил ключ и устало толкнул решётку, оттуда шагнули четверо мужиков, возраста от тридцати до сорока, плечистые, жилистые, но донельзя измождённые. Лица осунувшиеся, глаза тревожные и настороженные, в каждом взгляде сквозит неподдельный страх.

— Выходим, выходим, — сказал я твёрдо, не оставляя места сомнениям. — Я свой… Мы свои… Теперь вы свободны.

Они остановились, молча переглянулись. Сначала смотрели на меня волком, особенно на мою окровавленную одежду и руки, на которых насохли копоть, пот и кровь, следы только что пережитого боя. Но рядом стояла Оксана — такая же взъерошенная, с усталым лицом, с глазами, в которых читалась боль. Её вид убедил их лучше любых слов: мы такие же пленники, как и они.

Только более везучие и смекалистые.

Ключи один за другим щёлкали в замках, металлическое эхо расходилось по помещениям, мы обследовали камеры, но почти все они были пусты. Лишь в одной нашли еще двоих. Итого — шесть освобожденных узников и мы с Оксаной.

Я окинул взглядом отряд освободившихся и выбрал четверых покрепче.

— Пойдёте со мной, — произнёс я приказным тоном, и от усталости это получилось сухо, жёстко.

Один пистолет я всегда держал наготове, второй отдал Оксане.