— Мне без разницы Саныч, что девка, что парень, лишь бы смышлёная.

— Тогда Нюрка как раз подойдёт. Девка бедовая, боевая, ну и не забалуешь с ней. Комсомолией нашей руководит.

— Давай Нюрку, раз других нет. — Соглашаюсь я.

— Нюрка! Подь сюды. — Взмахом руки зовёт старый партиец какую-то девушку, в зелёной косынке, завязанной узлом на затылке, гимнастёрке и серой юбке, скромно стоящую в стороне и с интересом наблюдающую за происходящим.

— Чего звал, дядь Саш? — Шустро подбежав к нам, осведомилась стройная комсомолка с тонкой талией, перепоясанная обычным солдатским ремнём.

— Вот, товарищам помочь нужно. Задачу тебе объяснят. Так что считай это партийным поручением. — Озадачил девушку Саныч. — Ну, вы тут поговорите, а я пойду, делом займусь. — Разворачивается он и быстрым шагом идёт к нашему ЗИСу, получать оружие.

— Секретарь комсомольской ячейки — Анна Воронова. — Первой представилась девушка, протянув мне свою руку.

— Командир разведгруппы старший сержант Доможиров. — Чётко козырнув, представляюсь я. — Николай. — Слегка сжимаю я её ладонь.

— Так что вы хотели, товарищ старший сержант? — сразу перешла она на деловой тон.

— Пойдёшь с нами в разведку, Анюта? — тоже не стал я тянуть кота за все подробности.

— Пойду. А оружие мне дадите? — не раздумывая согласилась она.

— Если стрелять умеешь, то дам. — Не стал я отказывать в такой малости симпатичной спортсменке и комсомолке, судя по значкам на её груди.

— Стрелять умею. — Обвела она пальчиком значок «Ворошиловского стрелка» на левом кармане гимнастёрки. Вроде и без кокетства, но как-то так у неё получилось, что я больше внимания обратил на небольшую девичью грудь, выпирающую в нужном месте. Как-то сразу захотелось зафиксировать эти два мячика своими руками и проверить упругость.

— Пять минут даю тебе Анна на сборы, и выезжаем. — Отвлёк я себя от эротических фантазий.

— Я хоть сейчас готова. — Не стала ломаться она.

— Тогда пошли за оружием. — Указав в направлении нашего ЗИСа, пропускаю я даму вперёд и иду следом, чтобы взглянуть на её фигуру с нужного ракурса. Одного нескромного взгляда хватило, чтобы оценить и заценить вид сзади. И хоть бёдрами как мери Поппинс девушка не виляла, да и гимнастёрка прикрывала самую выдающуюся часть тела, зато юбка была намного выше колена с разрезом сзади на небольших пуговках. Так что стройные ножки я также не мог не заметить, поэтому ускорил шаг и пошёл рядом, чтобы не сбивать себя с нужного настроя. Мы же в разведку собрались, а не на пикник с тёлками.

— Наган подойдёт? — рассупониваю я свой вещмешок и достаю из него кобуру с отнятым у старшины револьвером.

— Вполне. — Цепляет Анютка кобуру на ремень, крутит барабан и проверяет, заряжено ли оружие. — Да это же самовзвод! — Как ребёнок радуется она, сверкая своими голубыми глазищами.

— Ну да, офицерский вариант Нагана. — Подтверждаю я, и подаю ей две пачки патронов к оружию.

Анютка убирает револьвер в кобуру, а патроны россыпью в правый нагрудный карман, привычным движением расправляет складки на гимнастёрке, и неожиданно целует меня в правую щёку.

— Спасибо вам, товарищ Николай. — Засмущавшись своего порыва, тихо произносит она.

Вот, это поворот!

— Пожалуйста. — Слегка офигеваю я.

Через четверть часа машина была готова, и за это время я успел переговорить с Сан Санычем, и дал ему чёткие инструкции, что нужно сделать. Посоветовал также спрятать и прихватизировать имущество и оборудование МТС, чтобы врагу не досталось, а также раздал ценные указания остальным ополченцам. В половине третьего наконец выезжаем. С собой я забрал практически всех своих, оставив только водителя Пинчука для охраны объекта, с приказом любой ценой доставить заряженные аккумуляторы к танку не позднее 22:00. Нас в случае чего не ждать, Сан Саныч со своими ему в помощь. Узбеков я тоже оставил на попечение Фроси, чтобы на своей шкуре прочувствовали народную любовь к дезертирам. Вот чуйка у меня, что она их научит, как нужно Родину любить.

Сначала можно сказать мчимся по шоссе на северо-запад, но проехав километров десять, машина резко тормозит, поворачивает налево и останавливается. Пассажирская дверь открывается и, чем-то недовольная Анютка, проворно перебирается к нам в кузов, сверкнув голыми коленками и не только. Придерживаю её за руку, и знаками показываю Гавриле, чтобы он пересел к правому борту. Тот намёк понял, свалил.

— Что-то случилось? — пытаюсь я узнать причину Анюткиного недовольства.

— Да нет, всё хорошо, просто укачало слегка в кабине, с непривычки, а здесь ветерок обдувает. — Отвечает она, присаживаясь на ящик из-под снарядов и оправляя короткую юбку. — Я объяснила шофёру куда нужно ехать, дорога здесь через Решетовку одна, до самой речки, а там уже решите, куда дальше поедем.

— А что это за река будет? — усаживаюсь я рядом.

— У бля. — Матюгнулась Анютка, подпрыгнув на очередной кочке, так как мы ехали теперь по просёлку.

— Эй, потише там, не дрова везёшь! — Постучав по кабине, кричу я в открытое окошко водиле.

— Это ты так сматерилась что ли? — Продолжаю я разговор с комсомолкой.

— Да нет. Речка так называется — Убля. — Усмехнулась Анютка.

— Запоминающееся название.

— Ну да. Все кто не местные сперва удивляются, потом привыкают. — Пояснила она.