— Всё равно, маловато будет, — не сдаюсь я.

— А при пяти или шести пулемётах, два из которых станковые?

— Тогда хватит.

— Вот то-то. А ты думаешь почему командир самогонщиков пожалел? — Разошёлся комиссар. — Ведь на сторону они своё зелье сбывали, это факт. А потому, что это лучшие пулемётчики в отряде. Да и раздавали они его не корысти ради. Дед Антип ещё тот ходок в молодости был, да и сейчас ещё крепок здоровьем, вот и менял вторячок на табачок, — скаламбурил Леонид Матвеевич. — Или просто так некоторым женщинам отливал, а может и не просто. Зато остальные от наказания не уйдут, всем достанется. Некоторых и наказывали, и предупреждали, всё равно неймётся. Ты, думаешь, один такой умный, что ночью всей правды у своих дознался? Нет, прежде чем принимать решение, мы провели дознание и опросили кое-кого. А разведчика твоего только попугали. У нас ведь за правду не наказывают, а он всё как было, так и рассказал. Зато с бывшим командиром взвода придётся поступить по законам военного времени. То, что он соврал, это полбеды, а вот то, что он поклёп на боевого товарища навёл, да ещё расстрелять предлагал, такого у нас не прощают. Ну и за драки у нас никого не расстреливают. Хлопцы молодые, горячие, кровь кипит, вот пар и выпускают. Да и командир наш тоже помахать кулаками любит, ты сам видел. Так что будем считать, что это была тренировка по рукопашному бою, ночная. А парень твой молодец, вёрткий. Это ведь он командиру нашему глаз подбил и под удар ни разу не попал, потом уже сам подставился.

— Ну вот, «понесло Остапа», — подумал я про себя, надо бы его в нужном направлении развернуть.

— Товарищ комиссар, а почему у вас в стрелковых взводах народу так мало? Зато хозяйственный взвод раздут просто до безобразия. — Задаю я давно мучивший меня вопрос.

— Народу мало, да. А ты знаешь, чем вооружён взвод? У нас в отделении 10 человек. Каждое разбито на два звена по пять бойцов при одном ручном пулемёте. Так что, если для выполнения задания нужна небольшая группа людей, работает одно звено, которым командует либо старший стрелок, либо командир отделения. Вооружение у бойцов тоже однотипное, под единый патрон. Один взвод вооружён нашим оружием, второй полностью трофейным. Автомат только у комвзвода, но можем и на всю отправляющуюся на задание группу, выдать. Так что взвод у нас, хоть и не большой, но сильный, и бойцы все с боевым опытом.

— Но тяжёлого вооружения у вас ведь нет? — не отстаю я.

— Почему нет, есть. Я же говорю, от конкретного задания зависит. А так и пулемёты станковые есть, и миномёты, и даже пушка противотанковая имеется. Мы же весь ноябрь наводили шороху в тылу у фашистов. Отряд тогда небольшой был, сабель сорок. Вот всем отрядом считай и воевали, во главе с командиром. На базе только небольшой караул оставался. Да и вольница какая-никакая была. Как любил выражаться командир, — «Что с бою взято, то свято.» Вот и брали себе, по мелочи (часы там, оружие, ещё кое-что). Если удавалось отбить или захватить богатые трофеи, то излишки продуктов раздавали местному населению. Возвращали и реквизированных новой властью коров и другую скотину. Люди нам поверили, стали записываться в отряд, пришлось расширяться. Сначала до двух взводов (пешем и конном), при одном хозяйственном отделении, потом сделали хозвзвод. Ведь приходили к нам не только мужики и хлопцы, но и молодые девчата — комсомолки, женщины, дети и старики. Кто-то осиротел, кто-то без крова остался, а кого из-за возраста в армию не взяли, а прогнать со своей советской земли ненавистного врага все хотят. Как им откажешь? Вот и пришлось всех в хозвзвод сперва определять, а самых умелых и достойных брать на задание и после проверки зачислять в боевые подразделения.

— А куда взвод конной разведки дели? — По привычке называю это подразделение я. — Что-то коней тут не видно.

— Каких побило вместе с людьми. Нашёлся тут у нас один «лихой рубака», решил с наскока, без разведки в село проскочить, шороху там навести. Вот под пулемёт и угодили, потом зима началась, бескормица, падёж скота… Ну и гайки пришлось закручивать, заканчивать с вольницей. Некоторым это не понравилось, вот бойцы и начали в другие отряды уходить. — Помрачнел комиссар. — Десяток коней мы у надёжных людей в деревнях оставили, если фашисты не реквизируют, соберём, только на это всё время нужно. Так что пешком проще и безопасней, да и скрытность передвижения обеспечивается.

Понятно. Сена — соломы не заготовили, овёс сами сожрали, а потом и до коней добрались, а сейчас побираются, местное население объедают, людей, которым и самим жрать нечего. Ладно, замнём для ясности, а то комиссар начал как-то недружелюбно на меня поглядывать, видимо я стал неудобные вопросы задавать.

— А откуда вы столько лесоматериала взяли, Леонид Матвеевич? Такую базу оборудовать, это весь лес под корень извести. А пеньков на территории я почти не вижу.

— А тут раньше кордон был (дом, баня, амбар, сараи), вот командир с Машей тут поначалу и обосновались. Блиндаж они сами, вдвоём построили, а когда людей в отряде добавилось, постепенно и остальные строения разобрали, а на их месте землянки оборудовали. Да и запас брёвен и жердей имелся, видать прежний лесник собирался новый дом строить, да война помешала. Ну и сектора обстрела пришлось расчищать, производить выборочную рубку.

Одно меня только смущало во всей этой фортификации. Широкий и глубокий овраг, конечно, являлся серьёзной преградой для броне и другой техники, текущая по его дну речушка также представляла определённую преграду для атакующей пехоты, как и отвесные склоны. Только вот для снарядов орудий прямой наводки, эти склоны никакой помехи не представляли. Достаточно было одной или двух пушек или бронемашины, чтобы разобраться с пулемётами и их расчётами, чтобы расчистить дорогу, штурмующей этот природный противотанковый ров пехоте, и несколько сапёров, чтобы сделать крутые склоны пологими.

За разговором даже не заметили как дошли до здания штаба — землянки Малыша, где и начали обсуждать план предстоящей операции в составе четырёх человек: командира, комиссара, меня и нового комвзвода — Зуйкова. Карта у меня была, поэтому картошку доставать не пришлось, как Чапаеву в одноимённом фильме. И маршрут, и план операции нарисовали на соответствующем листе. Маршрут, правда, потом я стёр, оставив только план. Вот над ним и ломали голову. Свежих разведданных не было, те, что имелись — могли устареть. Фронт немецкой обороны трещал и откатывался на запад, поэтому гарнизон опорного пункта мог как усилиться отступающими войсками, так и остаться без резервов. Второй вариант устраивал нас больше, но и с первым приходилось считаться.

На задание мы вышли в восемь вечера, всем личным составом моего отряда, плюс взвод партизан. Малыш тоже днём порывался идти с нами, но к вечеру как-то охладел, и сводный отряд возглавил комиссар. Посмотрев на Марью Ивановну, я даже понял, почему так произошло, так как вспомнил ещё не созданный в этом времени фильм. Но пулемёт, в отличии от таможенника Верещагина, он нам дал и не один. Выдали нам и 82-мм миномёт с полным боекомплектом, поэтому идём нагруженные по самое не могу, как боеприпасами, так и вооружением. Шайтан с нами, навьючили на неё сколько смогли, но всего она тоже не унесёт, тем более конских вьюков для миномёта не было. По пути был ещё один схрон с боекомплектом, сани комиссар также обещал раздобыть, так что будем надеяться, что не обманет.