Мастер Зот предупредил меня, что знания о дворянских рунах — табу. При этом о рунах знают все вокруг, а значит, есть ширпотребные символы для народных масс, а есть секретные. И мне для начала надо научиться хотя бы их различать и читать.

Все мои размышления вылетели из головы, когда мы дошли до двери в конце коридора. Захар как раз взял со стены фонарь-колбу, нажал пальцем на золотую руну, просто нарисованную на бронзовом донце, и внутри колбы затеплился огонёк.

Наверное, мне надо было бы удивиться волшебному огоньку, но, по сути, это же просто зажигалка. А вот наша потёртая дверь была приоткрыта, и треснувшее дверное полотно возле замка меня сразу насторожило. Слом был свежим… Откуда у меня такие познания, мне было невдомёк, но своей интуиции я доверял.

Я толкнул слугу к стене, не давая пройти, прижал палец к губам и махнул головой на фонарь. Захар так и застыл, не особо понимая, что я от него требую.

— Затуши, — прошептал я, и орк тут же послушно погасил фонарь.

Нас окутал мрак, разбавленный только тусклым светом из приоткрытой щёлочки. Так могло светить только окно — ночной Качканар, оставшийся снаружи, довольно пёстро мерцал уличными фонарями.

— Захар, ты дверь закрывал?

— Вот он, здесь ключик, ваше сиятельство, — во мраке коридора блеснула железка.

Мы постояли несколько секунд, но вокруг нас была только тишина. Если не считать доносившегося снизу ворчания хозяина-эльфа, и постукиваний из комнаты какого-то другого постояльца.

Я всё же толкнул дверь, и шагнул внутрь под протяжный скрип. Весь напряжённый и готовый сразу броситься на взломщика, я прошёлся по комнате.

Возможно, до этого помещение было обставлено со вкусом, но сейчас внутри был погром. Вынутые ящики, открытые шкафы, всё вывернуто на пол, потоптано, да некоторые шмотки ещё изрядно порваны и втиснуты в камин.

— Древо Небесное!!! — ахнул Захар, забыв о всякой конспирации, — Да как же так-то… Да как же мы теперь?! Ах, господин, ваши лучшие сюртуки!!!

Он снова запалил фонарь и бросился на пол собирать разбросанные пожитки. Я тихо прикрыл дверь и постарался защёлкнуть пострадавший замок.

На меня как-то резко нахлынуло чувство, что весь этот погром ляжет на мой карман, потому как хозяин дома не будет разбираться, чья тут вина. Да ещё закралось смутное сомнение, что хитрый эльф уже видел этот погром, и просто дожидался, когда мы прибудем домой. Чтобы…

В дверь тут же раздался требовательный стук.

— Грецкий! Что у вас случилось? Я слышал какой-то шум!

Усмехнувшись, я открыл дверь и, схватив эльфа за лацкан халата, просто резким движением затянул его внутрь. У Эдуарда Вениаминовича уже была заготовлена торжественная морда лица, но я тут же влепил кулак ему в живот. Всё торжество куда-то испарилось, эльф схватился за меня скрюченными пальцами, и кое-как попытался вдохнуть, но у него это не особо получалось.

— Ваше сия… — начал было Захар, испуганно вскочив, но я грозно зыркнул на него и ухватил эльфа за длинное ухо.

Ого, как удобно-то! Я даже застыл на мгновение, разглядывая зажатый в кулаке хрящик… Такие остроконечные уши, наверное, выворачивать одно удовольствие.

— Грецкий, да как ты… — и тут же новый тычок влепился бедняге в солнышко. Бил я не со всей силы, но ощутимо, потому как не терпел, что меня обманывают.

Он захрипел и закашлялся, а я притянул его к самому лицу и прошипел:

— Что, думал побольше с меня содрать, так? Ты устроил это? — я вывернул ему ухо, поворачивая эльфу голову и помогая осмотреть погром.

И только тут я сам заметил, что на стене над расколотым зеркалом было намалёвано: «Готовься, племянничек!»

Хмыкнув от досады, я отпустил хнычущего «дворецкого» и встал перед стеной. Ну да, символично — смотреть на надпись и видеть в расколотом зеркале своё отражение, где на трещинах заметны капельки крови или какой-то красной краски. Угроза на стене должна так показаться мне ещё страшнее.

Опять, значит, тётушку приплели.

— Ты… Грецкий… чтобы через пять минут…

Обернувшись, я глянул на эльфа, который всё никак не мог встать с пола. Глянул я, видимо, как-то особо недружелюбно, потому что тот сразу заохал и попытался уползти в коридор.

Вот только дверь перед ним захлопнулась, да ещё и бедняге прилетело по лбу. Я присел перед плачущим хозяином:

— Ты видел этот погром, эльф, ведь так? — второе его ухо оказалось стиснуто в моём кулаке, — Так?!

— Я сейчас… городового… я… у меня связи…