— Визитку-то, барин, визитку совсем порвали! — где-то надо мной затрепыхался голос слуги.

— Захар, отвали, — прохрипел я.

Самое главное, у меня явно был опыт в таких делах. И если меня дальше не бьют, значит, приглашают к разговору.

Быстро собравшись с силами, я встал, отогнал надоедливого Захара, с удовольствием наступил на створку, под которой так и охал хозяин дома Древнёв, и проковылял обратно в комнату. Подвинул сломанный табурет, стоявший неподалёку, уселся, осторожно балансируя на трёх уцелевших ножках, и улыбнулся гному.

Ну что, дубль два? Горные гномы мне второй шанс давали, значит, и тут будет. Поморщившись и потерев грудь, я скривился:

— Чуть душу не выбил…

— Так от души же, — Копаня улыбнулся, будто и не было драки, и чуть погромче добавил, — А кто подслушивает, тому гномы всё припомнят!

В коридоре раздались поспешные шаги…

— На чём мы остановились? — спросил я, — Что-то про то, что я тебе должен?

Гном не ответил, всё так же улыбаясь и глядя на меня кристально чистыми глазами, и продолжил наяривать похлёбку.

— Ваше сиятельство, вы же сами взяли камешек у гномов, — жалобно поморщившись, прошептал Захар, вставший рядом, — Нельзя брать подарки у гномов. Если гному будешь должен, обдерёт тебя до…

— Ты бы помолчал, труха степная! — тут же прилетел ответ от Копани, — Понапридумывают своих поговорок, а потом удивляются, чего это их гномы не любят.

Я кивнул на Захара:

— Ты извини моего слугу, он обо мне всё печётся.

Копаня хмыкнул:

— Печётся… С чего б нельзя брать подарки? Мы, если чего дарим, так от души! А кому мы от души, тот и к нам с душой, ясное дело! Ну, а кто к нам не с душой, тому подарок впрок не пойдёт. Ведь так?

Усмехнувшись такой корявой угрозе, я кивнул, чего ж тут неясного. Потом вытащил из кармана синий гномий камушек, который чарующе качнулся на цепочке. Так вот из-за чего весь сыр-бор. Как его там?

— Иолит, красавец, — прочавкал гном, расправившись с одной тарелкой и принявшись за другую, — Мастер Зот чаровал, узнаю его работу.

— А отдать обратно я его могу? — осторожно спросил я.

— Ну, Грецкий, не-е-е… Это как-то не от души! — гном, откинувшись и чуть расстегнув ремень, погладил набитое пузо, — Ты, Борис Палыч, чай в обиде, что ли? А ли я стесняю тебя?

Я остро почувствовал, что настал момент истины. Но только что преподанный урок усвоился хорошо, да ещё вспомнился указ барона «не лезть к гномам». Я, конечно, залез к ним уже по самые по уши, но если уж сам барон, в дружине у которого такие здоровенные терминаторы, как орк Платон Игнатьевич, опасался гномов…

Не-е-ет, нельзя с ними ссориться. Вот вообще нельзя.

Улыбка у гнома была такой зловеще милой. Поэтому я тоже улыбнулся во все тридцать два — или сколько их там у полукровок — зуба. От души? Конечно! От души-и-и, душевно, в душу.

Потом я глянул на камушек. А, может, выкинуть его?

— Вот это ты даже не думай, — Копаня тут же покачал пальцем, перестав улыбаться, — Можем друг друга мордами возить, носы ломать, веселиться, в общем. Друзья ж чай, помиримся сразу душевно, и дружба крепче будет. А вот обида гномья — дело совсем другое!

— Копаня Тяженич, да как ты так мог подумать-то? — я ловко подхватил камушек в кулак, — Да чтоб гнома, да не встретить, и чтоб не от души?

Копаня тоже улыбнулся мне, потом обвёл взглядом столик перед ним и вздохнул:

— Да вот не чую я душевности-то, — он с сомнением понюхал кружку, пахнущую квасом, — Эй, «обо мне печётся»! Есть у тебя что для души?

Слуга удивлённо вытянулся.

— Да я, господин, у меня же…

— Ой, «печётся»! — гном поморщился, — Мне-то не заливай. При твоей нервной работе ни за что не поверю… И себе бы плеснул, вон какой бледный.

Я глянул на Захара и кивнул. Но тот так и стоял, сгорбившись, и тут Копаня протянул мне руку:

— Ну-ка, дай покажу. А хотя-а-а… Мастер Зот тебе какую руну-то сказал?

— Эээ… — я замялся, резко вспомнив, что «эз-ле» означает «искать». С некоторым сомнением я оторвал от камешка глаза, подняв их на Копаню.

Камень наверняка ищет то, что мне нужно… Надо только знать, что именно мне нужно.

— Эз-ле, — сказал я.

— Ну что ты бормочешь, как козе под хвост, — он требовательно протянул руку, — Дай сюда! Чётче, с душой… Хотеть нужно, а не хернёй страдать. Эз-ле!

Синий камушек тут же задрожал, бросив жёлтый круг под Копаню, и, повернувшись в направлении второй комнаты, резко замер. Мы все повернули туда головы, особенно Захар.