Эх ты, эльф Анатолий…

— Победитель — Лукьян! — провозгласил глашатай.

Толпа одобрительно загудела, им эта драка понравилась. Громила кивнул народу, поднимая свой щит, который он почему-то не смог притянуть после крайнего удара. Потом он коротко поклонился барону с княжной и двинулся к спуску. Руны на его щите медленно таяли.

Я оглянулся. Пока не видно блондина-полукровку.

— Слушай, а что за меч у него был? — задумчиво спросил я Дениса, — У Лукьяна.

Тот с довольной улыбкой показал мне деревянную бирку.

— Тот меч — мой! Наши, вологодские, чаровали… Я вроде как первый круг, но две руны, наверное, мой предел. И всё равно, мне этого за глаза хватает, так ведь?

Я кивнул, делая вид, что понимаю. Как раз подошёл тяжело дышащий Лукьян, у которого со лба градом катился пот.

— Ну ты здоров. Как ты его, а?! Ух, Лука, молодчи-и-ина!!!

Громила рассеяно кивнул, пока его тряс ирокез, и улыбнулся даже двумя уголками рта.

— А щит-то где посеял, а?

Тот поморщился и показал деревянную бирку, потом кивнул в сторону помоста. Ну, ясно, после демонстрации возможностей стражники получили по шапке, поэтому заставили его сдать и щит.

— Всё равно молодчина. Лучо-о-ок! — Денис смачно шлёпнул его по лопаткам, еле дотянувшись.

Лукьян натянуто улыбнулся, сдувая катящийся пот и дыша, как загнанная лошадь. Я отметил странность… Обычно разгорячённые боем люди красные, как раки, лицо же Лукьяна отливало нездоровой бледнотой. Уж я-то по людям эксперт, за свою прошлую жизнь повидал целый мир с ними.

Меня вдруг кольнуло озарение…

— Ярь-семечек? — я протянул свой кулёк.

Брови Лукьяна подскочили, он на миг даже растерялся.

— Спасибо, — послышался его надрывный голос.

Громила схватил семечки и, глядя на помост, где уже объявляли следующих бойцов, стал закидывать семечки в рот, жуя прям с кожурой. Он аж зажмурился от облегчения, и Денис его похлопал по плечу.

— Ну он тебя, конечно, тоже погонял, да?

— Угу.

— А ты его прочитал, как книгу. Так ведь?

— Ага.

Денис кивнул мне.

— Вон какой разговорчивый, значит, довольный, да? — он сунул пальцы в кулёк и попробовал, — М-м-м, какие… Качканарские?

Я махнул за спину.

— Тут у меня хорошая знакомая продаёт, могу показать.

— Лады, Боря, — Денис снова протянул мне руку, и я пожал, — Слушай, а ты мировой… эээ…

— Орф, — подсказал я.

— Во! Мировой ты орф, Борис. А мы человеки, ну ты видишь, да? Хотя Лукьян говорит, у него где-то в пра-пра-пра…

— Пра-пра, — кивнул тот.

— Ага. Короче, был там залётный орк, вот, видать, его кровушка и вышла на Лучке. Да?

Громила лишь поджал губы. Было видно, что он сегодня прям наговорился.

На помосте в этот момент сражались уже орк и эльф. Видимо, слишком уж я отвлёкся на беседу, потому что, приглядевшись, стал более внимательно следить за орком.

Рослый зеленокожий орудовал топором с длинной рукоятью, зажигая руны на предплечьях, совсем как тот убийца на горе. Нет, это, конечно, был не он, но меня привлекло совсем не это…

Мне показалось, что на груди орка, прикрытой кольчугой, маячило тёмное пятно. Размытое, неясное, мой взгляд всё никак не мог на нём сфокусироваться. Может, мне чудится?

Интуиции я привык доверять, и стал таращиться внимательнее.

Противник-эльф сражался тонким изящным мечом, и на его клинке я не видел никаких рун. Он так же создавал руну в метре перед собой, но этот эльф, в отличие от копьеносца, свою волшбу использовал совсем другим образом.

Он сразу вписывал её в свои атаки — золотистая руна загоралась то справа от головы орка, то слева, и оглушительно хлопала, а эльф при этом знай орудовал своим клинком. Топор орка только и успевал звенеть от ударов тонкого лезвия.

Я даже поражался, как тот умудрялся отражать молниеносные удары. Это при том, что он то и дело тряс головой, потому что хлопки воздушной волшбы возле его ушей было слышно даже сквозь гомон толпы.

— А эльча хорош, да, Лукьян?

— Угу…

— Тебе бы против него несладко пришлось, ага?

— Хм.

Заметив мой взгляд и явно симпатизируя моим благодарным ушам, Денис тут же продолжил:

— Этот эльча явно хитрее, не пытается из своей волшбы выжать невозможное. Тот эльф ведь чего, просто уплотнял воздух, надеясь его в удары превратить, так? А хрень это всё…