Гадство! Бесило меня прежде всего то, что я сам ни хрена не понимал, что им от меня нужно. Надо срочно найти Копаню Тяженича и постараться хоть что-нибудь из него выведать.

Рынок, конечно, был пустой и так же оцеплен городовыми и дружиной. Здесь я заметно заволновался — меня столько заботила даже не встреча с бароном, а с княжной. Так-то я понимал, что спас её, но хотелось бы увидеть это воочию.

Впрочем, этого не случилось, потому что княжна была в имении Демиденко, под охраной. А вот сам барон гневно расшагивал по изуродованному помосту, наблюдая, как вокруг копошились ищейки и городовые, обнюхивающие каждый закуток на рынке.

Увидев Платона Игнатьевича, вступающего со своим отрядом на площадь, барон замер. Но воевода успокаивающе тряхнул кулаком — «мол, всё улажено», — и барон Демиденко, сложив руки на груди, с явным облегчением вскинул глаза к небу.

Мы подошли к лестнице, как всего через несколько секунд барон оказался передо мной, и зелёный палец худощавого орка уткнулся мне в грудь:

— Грецкий! — господин Демиденко явно был в гневе, его косичка на виске так и подрагивала, — Я тебя заклинаю, какого эльфийского… Уф! Какого рожна здесь происходит?

На его руках подсвечивались красные руны, но по яркости они с рунами воеводы сравниться не могли. Да и что я мог ему ответить? Только то, что сам знал.

Вот я вкратце и поведал, что неожиданно для меня самого гномы записали меня на отбор, а потом случилось покушение на княжну. Ну а дальше… дальше уже воевода рассказал барону, где меня нашли.

— А эти тут что делают?! — барон ткнул пальцем в напуганных Дениса с Лукьяном, — Почему не в порубе?

Я непроизвольно сделал шаг, будто загораживая собой вологодских друзей. Не-е, барон дворяныч, только через мой труп… А ещё трупы нескольких десятков гномов, которые вернутся, если меня обидят.

— Батюшка, господин Иван Вячеславович, тут такое дело… — сразу же вступился воевода и стал объяснять, что произошла путаница. И что, кроме того драного орка-мутанта, никто больше на жизнь ни барона, ни княжны не покушался.

Барон лишь махнул рукой, и мы всей гурьбой двинулись за ним, пока воевода рассказывал.

Мы как раз подошли к городовому, одетому в серые форменные куртку и брюки, с эполетами на плечах. Они с дружинником осматривали тело, прикрытое мешковиной среди торговых лавок.

Городовой показал барону окровавленный тонкий стилет, на котором я сквозь кровь разглядел голубые руны. А ведь я видел подобный стилет…

— Ваше благородие, этим оружием был убит купец, — сказал городовой, — Из-под лопатки вытащили.

Над телом как раз склонился дружинник, приподнял тряпку, чтобы показать место… И это оказался тот жирный боров-эльф, который так и буравил меня своим взглядом. Я ещё удивлялся тогда, а чего это он меня так ненавидит.

Ну, одной проблемой меньше — если я ему был должен, то теперь, наверное, не должен.

Барон спокойно взял стилет, понюхал, и покосился на воеводу:

— Никто больше не покушался, говоришь?

Платон Игнатьевич лишь хмыкнул. А барон протянул стилет Денису и Лукьяну:

— Человеческое?

Денис, поджав губы, провёл ладонью над стилетом и кивнул.

— Чары есть, именные, но слабые. Метнуть можно, назад не притянешь, да, Лукьян?

— Угу. Назад никак.

Ирокез пожал плечами:

— Это яродей нулевого круга, скорее всего. Или человек, или полукровка.

— Мы сами решим, кто это. Видящим отдай, пусть тоже глянут, — барон протянул стилет назад, — Хоть из кожи вон лезьте, но убийцу мне найдите!

Он всё косился на Дениса с Лукьяном, потому как больше незнакомых людей, владеющих волшбой, тут не было. Но всё же одних подозрений было недостаточно.

— Будет сделано, ваше благородие, — городовой, взяв орудие убийства, будто испарился.

— А ты что можешь сказать, Грецкий?! — барон снова чуть не набросился на меня, — Как ты тварь ту убил?

Моё задумчивое молчание, видимо, было не тем, к чему привык барон, и он стал едва ли не краснеть от гнева. Но тут меня спас гном Копаня Тяженич, который неожиданно вышел из-за торговой палатки.

— Что ты, благородие, насел на беднягу? — проворчал ковыляющий Копаня, морщась и держась за бок, — Выброс яри был у парня, я сам видел.

Он мне подмигнул, и это, судя по всему, ещё больше разозлило барона. Но появление гнома вдруг напомнило ему, какие проблемы я могу принести, и Демиденко заметно остыл.